Верину ужасала мысль, что библиарию, даже ослабленному ранами, окажется под силу подчинить ее разум, однако она с деланным спокойствием подошла к воину и опустила ладонь ему на плечо. Прикинув все возможные варианты, она пришла к выводу, что библиарий собирается казнить ее за еретические мысли и трусость. Что ж, пусть будет так. За Темными Ангелами закрепилась слава самого сурового и неуступчивого ордена Адептус Астартес, и Верина надеялась, что праведный воин будет судить ее строго, без снисхождения.
— Меня зовут Круций, сестра. Что вы думаете о нашем нынешнем положении? Какова диспозиция противника? Каков ваш план?
— Наше положение безнадежно, лорд Круций. Мы удерживаем один из шести бастионов. Наша цель — выиграть время и дать эвакуироваться тем, кто сейчас находится в космопорте Эретов. Враг скоро закончит монтаж осадных орудий, и через несколько часов Несущие Слово прорвут оборону. Плана у меня нет, — доложила Верина.
— Кроме как плана покончить с собой, дитя мое? — мягко уточнил Круций. — Я чувствую — что-то тебя терзает, и потому прошу — одумайся. Тебе нужен совет, мне — твоя помощь. Потому давай поговорим, что толкает верную дщерь Императора в объятья ереси. Тогда, быть может, нам удастся спасти друг друга.
— Мой грех — трусость, милорд, — Верина впервые призналась другому в том, что мучает ее. — Я сомневаюсь в себе и своем предназначении. Сотни приняли смерть от моей руки, но теперь я не знаю, был ли в этих смертях какой-либо смысл. Как я могу возглавить оборону, если не владею собой?
— Ты из ордена госпитальеров святой Катерины. Да или нет?
— Да, лорд Круций. Я состояла на службе у ныне покойного инквизитора Матальнэ. Дознавателем.
Библиарий на несколько секунд закрыл глаза и, помолчав, произнес тщательно подбирая слова:
— Значит, ты считаешь свое желание спасать и сохранять жизни слабостью. Ты сомневаешься, что твоя служба в Инквизиции имела смысл. Так?
— Вера абсолютна чиста, лишь когда безусловна, милорд.
— Да, это первая строчка гимна, но какой в ней сейчас толк? Как ты думаешь, почему инквизитор призвал на службу именно тебя?
Верина не торопилась с ответом. Тщательно все обдумав, она произнесла:
— Потому, что он знал — я лучшая в искусстве врачевания среди всех послушниц нашего ордена. Мне единственной из всех учениц разрешили принять обет врачевательницы, — девушка не видела смысла врать или утаивать правду из ложной скромности.
— Значит, он знал, что тебя ждет жизнь праведницы, целиком отдающей себя делу спасения слуг Императора. Всякий, кого готовят самоотверженно спасать жизни, неизбежно будет испытывать предубеждение к убийству. Да или нет?
