Падение Стоуна | страница 6
— Ну, ладно. Пусть она Элизабет, леди Рейвенсклифф. Кто она? — ответил я.
— Жена лорда Рейвенсклиффа. Вернее, вдова.
— А он был?
— Бароном, — сказал Джордж, который иногда несколько перегибал палку касательно сообщения всей возможной информации. — Получил титул в одна тысяча девятьсот втором, насколько помню. За что, не знаю, вероятно, купил, как они все. Джон Стоун его звали. Денежный мешок какого-то рода. Упал из окна пару недель назад. Всего лишь несчастный случай, к сожалению.
— Какого рода денежный мешок?
— Почем я знаю? У него были деньги. А тебе-то это зачем?
Я протянул ему письмо.
Джордж выбил трубку о каблук башмака и громко потянул носом.
— Не слишком подробно, — сказал он, возвращая мне письмо. — Ни твое лицо, ни твой талант или манера одеваться объяснением быть не могут. Как и твое остроумие и обаяние. Может, ей нужен садовник?
Я скроил ему гримасу.
— Ты пойдешь?
— Конечно.
— Многого не ожидай. И будь начеку. Эти люди забирают много, а взамен ничего не дают.
Первое подобие политического мнения, какое я когда-либо от него слышал.
Глава 2
На следующий день я явился по адресу Сент-Джеймс-сквер во внушительный особняк, один из тех, в которых проживают богатые негоцианты и финансовые воротилы, хотя они уже мало-помалу перекочевывали в более лиственные районы города. О самой леди Рейвенсклифф я узнал всего ничего, а потому заполнил пробел игрой воображения. Вдовствующая аристократка лет под семьдесят, одета по последнему крику моды тридцатилетней давности, когда она была молода и (готов я был держать пари) достаточно миловидна. Что-то от герани в ее облике — моя бабушка выращивала герань, и особый густой запах этого растения всегда ассоциировался в моем сознании с респектабельной старостью. А может быть, нет, может быть, чуть-чуть обрюзглая и неотполированная. Уроженка северных графств, преуспевшая, но все же на несколько шаткой ступени общественной лестницы, с вечной обидой, что богатство не принесло с собой положения в обществе.
Мои мысли перебились, когда я оказался перед женщиной, которую принял за дочь или компаньонку. Я дал ей лет сорок, ведь Рейвенсклиффу, когда он умер, было почти семьдесят.
— Добрый день, — сказал я. — Мое имя Мэтью Брэддок. Меня пригласила… ваша матушка? Может быть…
Она улыбнулась с некоторой растерянностью.
— Надеюсь, что нет, мистер Брэддок, — ответила она. — Если у вас нет связи с миром духов, увидеться с ней вам не доведется.
— Я получил письмо от леди Рейвенсклифф… — начал я.