— С чего вы взяли, что я занималась психотерапией?
— Вы успели составить себе довольно отчетливое представление об этом ремесле.
— Выходит, и вам довелось поработать в журнале?
Оливия кисло усмехнулась:
— Нет, но мне довелось давать интервью, и не Раз. Так что я знакома с вашими приемчиками.
— Мне показалось, к вашей семье пресса была довольно благосклонна.
— Лучше бы нас просто оставили в покое.
Это уж от твоего агента зависит, подумала я, но тут же вспомнила, что имиджем семьи занимался Рассел, он и решал, кто из них и в каких количествах будет общаться с прессой.
— Стоит вам заявить, что отца убили, журналисты валом повалят.
— Какой в этом теперь смысл? Все кончено. Раньше — раньше еще был шанс, что все уладится.
— Уладится? У кого?
Почему-то для ответа ей понадобилась пауза.
— У нас у всех.
— А теперь шанса нет? — мягко настаивала я.
— Папа умер! — выпалила она. Нет, Оливия не заплачет. Ни за что.
— По вине Клэр Кроули?
Она быстро закивала, жмурясь, с трудом сдерживая слезы.
— Теперь все в ее руках.
— Что именно?
— Деньги. Издательские права, записи, все. Контрольный пакет акций принадлежал моему отцу, а теперь все перешло к ней.
— Допустим. А почему она убила его сейчас, а не год или два тому назад?
— Понятия не имею. Хорошо бы вы помогли мне разобраться.
Так и вышло, что через час после чая с крабовой запеканкой я очутилась у парадного входа в элегантный особняк, где еще недавно проживал Рассел Эллиот. Старинное здание на Риверсайд-драйв; в одну сторону поглядишь — лодочная пристань, в другую — дальний конец парка Риверсайд. Рассел занимал половину пятого этажа этого здания; во второй половине жили Кроули, и пока мы вместе ехали в машине, Оливия рассказывала мне, как в детстве они с Адамом бегали из одних апартаментов в другие, словно все это было единым большим домом — да уж, куда больше, чем дом, в котором выросла я, — а певцы, музыканты, модели, актеры и прочие знаменитости приходили и уходили запросто, каждый день и каждый час. После смерти Мики этот поток не иссяк: Рассел стал известным продюсером, Клэр прославилась благотворительностью и модной коллекцией одежды. Пятый этаж оставался настоящим рок-салоном, но что будет теперь, когда и Рассела не стало?
Оливия провела меня по всем комнатам, пока мы не добрались до кабинета — огромного, с панорамным видом на реку. Мягкая мебель, обтянутая винного цвета кожей, приглушенный свет расставленных там и сям ламп, ярко блестит полированный паркет, отличная, в рабочем состоянии, аппаратура. Уютно и аккуратно, как говорится, «все на своем месте и есть место для всего». Одно меня удивило: небольшой микшерный пульт, оставленный на полу перед стереоустановкой. А так даже шнура лишнего нигде не было видно.
