И мусора кругом в саду свистели.
Всю ночь я прошатался у причалов до зари,
А в спину мне глаза твои глядели.
Когда вас хоронили, ребята говорили,
Все плакали, убийцу проклиная.
А дома я один сидел, на фотокарточку глядел —
С нее ты улыбалась, как живая.
Любовь свою короткую хотел залить я водкою
И воровать боялся, как ни странно.
Но влип в затею глупую, и как-то опергруппою
Был взят я на бану у ресторана.
Сидел я, срок прикидывал: от силы пятерик,
Когда внезапно всплыло это дело.
Пришел ко мне Шапиро, защитник мой, старик.
Сказал: «Не миновать тебе расстрела».
Потом меня постригли, костюмчик унесли.
На мне теперь тюремная одежда.
Квадратик неба синего и звездочка вдали
Сияют мне, как слабая надежда.
А завтра мне зачтется последний приговор,
И скоро, детка, встретимся с тобою.
А утром поведут меня на наш тюремный двор,
И там глаза навеки я закрою.
