Они во второй раз собрались в офисе кинокомпании на авеню Иена и уже обсуждали кандидатуры актеров.
— Я ничего не имею против Натали Аабри, но у нее, кажется, за последние пятнадцать лет не прибавилось ни единой морщинки. У нее лицо куклы, почти маска. Это было бы хорошо для первых сцен в Версале, но ведь потом героиня стареет — в Тюильри, Варенне, Тампле… На эшафот поднимается старая, изможденная женщина. Согласится ли Натали Аабри предстать в таком виде?
Они колебались между двумя Натали — Аабри и Оссер.
Анри рассказал о своей идее позвать трех детей-актеров для разных возрастов Людовика XVII.
— Ребенок, наследный принц и король.
Воцарилась молчание. Сильвия Деламар повернулась к обоим сопродюсерам. Они с трудом переваривали идею. И эти люди еще рассуждают о кино, как будто что-то в этом понимают!
— Нужно уделить больше внимания повествовательной структуре…
— Способы воздействия на уровне образа отличаются от тех, что существуют на уровне слова.
— И потом, разве так важно, что происходит раньше, в Версале и в Тюильри? Не лучше ли начать историю с момента прибытия в Тампль?
— Я думаю, нужно выбрать ребенка определенного возраста — скажем, лет семи-восьми…
— Потому что трое разных детей…
— В самом деле…
— Это не лучшая идея, Анри.
— Я понимаю, что такая перемена произведет эффект, но что хорошо в романе, для кино…
— …будет проблемой.
— Но можно ведь попробовать, чтобы выяснить.
— И еще, речь не идет о том, чтобы показать всю жизнь Людовика XVII.
— Это не урок истории. Это фильм.
— Художественный фильм. Вымысел.
— У кино своя собственная логика повествования.
— Трое детей, — хмыкнула Сильвия. — Одного бы найти…
Оба ее помощника рассмеялись, словно она произнесла лучшую шутку века. Они явно не догадывались, что Анри сильно задет. Он понял, что они совершенно не верят в него и никогда не согласятся признать его полноправным автором сценария — лишь в лучшем случае исполнителем своих идей. Он начинал их потихоньку ненавидеть.
Один из помощников поднял новую проблему.
— Как сделать захватывающей историю, конец которой уже известен?
— Что вы хотите сказать?
— Ну, мы же знаем, что в конце Людовик XVII умирает.
Анри вспомнил «Жанну д’Арк» Дрейера и известный анекдот, рассказанный Кокто и, возможно, им самим же и выдуманный: как одна из зрительниц, вся в слезах, воскликнула, когда Жанна д’Арк поднималась на костер: «Нет, они ее все-таки не сожгут!»
— Нельзя ли показать события не глазами самого короля, а глазами его старшей сестры? — предложил другой сопродюсер. — Это более приемлемо, если учесть, что она более взрослая и лучше понимает происходящее.
