Собрание сочинений. Том 3. Свидание с Нефертити : [роман]. Очерки. Военные рассказы | страница 30

Тихон Бучнев спохватился первым:

— Эй! Эй! Разрезвились!.. Лейтенант еще не пил.

Но уже поздно. Опрокинули над пустым котелком каску — вылилось несколько капель.

Лейтенант Пачкалов, ссохшийся, измотанный, с запавшими глазами, только что от телефона, подошел, протянул руку к котелку, спросил покровительственно:

— Ну как, все напились?

А все смотрели под ноги, прятали глаза.

— Что же это? А? — Горькое изумление, мальчишеские морщины на выпуклом лбу.

Тихон Бучнев сопел в сторону. Мишка Котелок, который трижды припадал к каске, вертел босой пяткой на дне траншеи ямку.

Лейтенант Пачкалов растерянно оглядывался, кривил губы — вот-вот заплачет, в глазах пустота. И вдруг он расправил плечи, выставил грудь:

— Младший сержант Матёрин! К-кому вы должны отдать воду? Кто должен распределять? Вы или я?

— Тут все своевольничали. Он не распределял… — начал было Тихон Бучнев.

— Мол-чать!.. Вы или я? Кто здесь командир?

Федор не отвечал, ответить — значит свалить вину на ребят. Молчание Федора подхлестнуло Пачкалова.

— Взять котелки! Пойдете снова за водой!

— Я пойду. Разрешите… — отозвался Мишка.

— Молчать! Вас не спрашивают!.. Матёрин! За водой! Снова! Быстро! При-ка-зы-ваю!

Федор ответил:

— Пока схожу за водой, будет ночь — кухня воду привезет.

— Не рас-суж-дать! Берите котелки!

Лейтенант бросил под ноги Федору пустой котелок.

— Ну!

— Не пойду.

Пачкалов весь передернулся, ухватился за кобуру.

— Взять котелки!

В упор на Федора в окружении вороненой стали уставился матовый зрачок пистолета.

— Считаю до трех… Раз!..

Федор стоял не двигаясь.

— Берите котелки!

Посеревшие, собранные в тугой узелок губы, остекленевшие глаза — в них боль, в них злость, в них страх. От страха, из амбиции так просто нажать спусковой крючок. А тупой ствол пистолета висит в воздухе; если лейтенант сделает один шаг вперед, ствол упрется в переносицу Федора.

— Два!!

И Федор, страдая от унижения, пряча глаза, нагнулся, поднял котелок с земли.

Отойдя от НП, Федор отбросил в сторону котелок и зашагал не к колодцу, а к огневой, где остались его вещмешок и карабин.

На него, Федора Матёрина, на него, который только что победил саму смерть, который готов был отдать для товарищей все — не последнюю рубаху, не пайку хлеба, не глоток воды, а жизнь, себя целиком, всего со всем прошлым и будущим, — и на него поднять пистолет!

И глаза остекленевшие, и губы сведенные, и палец на спусковом крючке… Как просто его нажать!

Пришлось нагнуться… Испугался?.. Нет, нет! Он же доказал, что не боится смерти.