С дедом так и не получилось договориться. Она никогда так не спорила с ним, как в последние дни. Но всё было без толку. Дед провел границы, переступить которые она не могла, пока находилась на «Метеоре». Нет, конечно, она могла наплевать на заплесневелые представления деда об ухаживании, но ссориться с ним Тори не хотелось. Дед был единственным её родственником в этом мире, и как бы не нравились ей его стариковские правила, девушка предпочла им подчиниться. Чего не сделаешь ради любимого деда?
С Деймиром разрешалось разговаривать, целоваться, обниматься в одетом виде, и сидеть на коленях – всё! Когда она честно пообещала не нарушать его требования, стало легче. Дед перестал так пристально за ними следить и давал время вволю нацеловаться.
Но в любом положении есть свои положительные стороны. Благодаря такому контролю со стороны дедушки она почувствовала себя в безопасности, а потому зачастую провоцировала капитана своими взглядами, движениями, словами. Не то что бы его надо было соблазнять, он и так смотрел только на неё и видел только её, но Тори никогда ни с кем не флиртовала, не заигрывала, а потому с удовольствием стала этому учиться. Судя по реакции Дея, это ей удавалось. То, что эти заигрывания ничем, кроме поцелуев не кончатся, очень радовало её осторожную и рассудительную часть. А вот другая её часть, которая просто таяла от поцелуев Дея и хотела продолжения, испытывала легкий стыд. Ей нравилось дразниться, нравилось возбуждать, и как бы осторожная часть её натуры не взывала к совести и просила не мучить капитана, Тори ничего не могла поделать. По просьбе Дея одеть что-нибудь трудно снимающееся, она вновь откопала свой комбинезон. Может, это было и плохо так дразнить капитана, но она не смогла сдержаться. В тот же день при встрече в кают-компании, пока он изучал меню, Тори тихим шепотом сообщила ему на ухо, какая именно приманочка скрыта под комбинезоном. Она думала получить жаркий взгляд на своё признание, но Дей даже не повернулся. Вместо этого он основательно погнул поднос и прошипел что-то непонятное, но явно ругательное. Только за столиком он более менее успокоился и, наклонившись к ней, тихо пригрозил:
- Я тоже умею дразнить, ди нарри. Жду не дождусь, когда смогу тебе это доказать…
Тори тут же улыбнулась, когда опять подумала про Дея. Она ничего не могла с этим поделать, а так как в последнее время девушка только о нем и думала, то мечтательная улыбка не сходила с её лица. В последние дни, кроме томного желания, которое вызывал в её теле суровый капитан, в её сердце поселилась необъяснимая нежность к этому загадочному мужчине. Когда он ласково на нее смотрел, когда ухаживал за столом, когда увлеченно рассказывал о своих путешествиях и о своих друзьях, когда заботливо обнимал и страстно целовал на прощание, она чувствовала, что всё больше и больше между их сердцами возникает что-то большее, чем влюблённость. Она боялась дать этому название, да и по большому счету не знала, когда влюблённость превращается в любовь, но одно она знала наверняка. Едва они расставались, как она тут же начинала скучать. Без него ей было плохо. Дей давно дал ей свободный допуск на все уровни, но она старалась не злоупотреблять его доверием. Всё-таки он на работе, и вполне возможно, она будет его отвлекать. Но именно сейчас она вдруг поняла, что безумно скучает по своему капитану и не может больше выносить любопытных взглядов окружающих. Тори приняла решение посмотреть наконец рубку управления и навестить Дея.
