Тори застонала.
- М-м-м, дедушка! Очень тебя прошу, отстать ты от нас! Пожалуйста! Что ты там хотел разведывать? А? Ты что, забыл, чем влюблённые люди наедине занимаются?
- Ничего я не забыл! Вот потому и вклиниваюсь между вами постоянно, чтоб не наедине были. Рано вам ещё этим заниматься! Он до сих пор ничего ни тебе, ни мне не сообщил.
- Ну и что! Мне, что б ты знал, всё равно! Не хочет говорить, и ладно. Для меня он всё равно самый лучший.
- В этом ещё убедиться надо. Всё, я всё сказал. Ты мою позицию знаешь, – дед отключился, а Тори в бессилии застонала.
Он тоже знает её позицию! Почему же всё должно быть так, как он сказал? Это же несправедливо!
С этим срочно надо что-то делать.
***
Как девушку можно заставить полюбить себя? Как? Если ты просто теряешь голову рядом с нею, а она уже потеряла свою голову. От другого…
Шеган не мог найти ответ на этот вопрос. Уже то, что ему надо над этим раздумывать, выводило его из себя. Будь он дома на Гелле, и проблема в лице капитана решилась бы тёмной ночью тихо и незаметно. Нужные люди у него всегда были под рукой, но здесь на «Метеоре» без своих связей с одним Мэттом он мало что мог сделать.
Он ходил из комнаты в комнату по своим апартаментам и старался не смотреть на экран в гостиной. Ему невыносимо было видеть Анторию в объятиях другого. Уже сто раз он пожалел, что ещё в первый день полёта приказал Мэтту напичкать камерами весь второй уровень. Тогда он хотел быть в курсе всех перемещений девушки, чтобы в подходящий момент всегда быть рядом. Тогда это казалось хорошей идеей. Но с тех пор как этот сопляк спустился со своего уровня, всё пошло наперекосяк. В первые дни Шеган вообще не мог выходить из своего люкса. Он боялся сорваться и окончательно испортить свои отношения с Анторией. Как наркоман, он не отрывался от экранов и наблюдал за своей девушкой и тем гадом. Он смотрел, желая отвернуться. Он отворачивался, желая посмотреть.
Потом Шеган всё-таки нашёл в себе силы встретиться с девушкой и, выбрав момент, когда капитан отправился на дежурство, вышел из своих апартаментов.
Антория была прекрасна и недосягаема. Её глаза сияли, улыбка очаровывала, голос соблазнял. Они опять говорили, и он обрадовался, что хоть в этом ничего не изменилось. О своих любимых предметах искусства и артефактах она могла говорить только с ним. Шеган так и знал, что капитан окажется в этих вопросах полным профаном. Что можно ещё ожидать от этого недоумка?
