— Хватит! Возвращайте его обратно! — громко и властно произнесла Ольга, обрывая следующий вопрос гипнотизерши.
Евгения Николаевна, понимая, что натворила что-то страшное, начала возвращать безымянного в сознание. Чем быстрее он приходил в себя, тем скорее Волина понимала, что её мечты о славе испаряются, уходят в небытие. Эту догадку подтвердила Ольга Викторовна:
— Вы понимаете, что все то, о чем Вы здесь услышали, необходимо забыть навсегда?! Это не безопасно как для Вас и меня, так и для него!
Я очень на Вас полагаюсь. Надеюсь мне с Вас «подписку о не разглашении» брать не придется?
Волина была бледна и взволнована. Она кивала в ответ, постоянно повторяя: — «Конечно, я Вас прекрасно понимаю! Конечно…». Эту сцену застал пробудившийся ото сна мужчина. Он не понимал, что произошло, но чувствовал, что случилось что-то неприятное. Заметив это, Ольга подошла к проснувшемуся и резюмировала все, то, что происходило в его отсутствие.
— Ты сказал, что живешь в Москве на улице Горького, учился в 31 школе, у тебя есть дача голубого цвета и твоя работа связана с аэропортом Шереметьево. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Нет! Я ничего такого не знаю и не помню. — Расстроенно сообщил безымянный.
Этот рассказ должен был оставаться официальной версией произошедшего во время гипноза для всех его участников, особенно для Волиной. Для этого Ольга еще раз перед уходом пристально посмотрела на психотерапевта и повторила вопрос:
— Вы все поняли, Евгения Николаевна?
— Да конечно! Вы можете на меня полагаться. — Преданно глядя в глаза ответила Волина. Хотя ей и было уже не до улыбок, она попыталась состроить радостную гримасу для мужчины, что ей совсем не удалось.
Дорога до больницы проходила в молчании. Безымянному необходимо было проанализировать новую информацию о себе и попытаться разыскать у себя в памяти похожие моменты. Ольга, тем временем, была занята решением дилеммы, которая возникла после визита к злосчастному гипнотизеру: сразу отказаться отдела, а потом передать новому исполнителю появившуюся информацию, или доложить обо всем руководству и после этого отказаться. Разглядывая своего попутчика, видя как он неоднозначно воспринял новое о себе, она отбросила страх прочь и обратилась к чувствам — к тому органу, который лучше всего развит у каждой женщины. Её сердце и внутренний голос подсказывали ей, что все должно сложиться хорошо, и она не имеет право бросать в беде этого мальчика. Успокоившись, Ольга решила посоветоваться с заведующей отделением больницы. Та больше понимала в психиатрии, гипнозе и прочей сопутствующей мути, поэтому могла дать нужный совет и профессиональное заключение произошедшему в поликлинике. Рассказывать все, она естественно не могла, но большую часть требовалось выдать.
