А жил он тогда в Сухаревой башне. Положим, не вполне жил, а только была у него там мастерская и работал он в ней больше по ночам. И какого только струмента не было в этой мастерской! И подзорные трубы, и циркуля… А этих снадобий пропасть: и настойки разные, и кислота, и в банках, и в пузырьках. Это не то, что у докторов: несчастная хина, да нашатырный спирт, а тут змеиный яд, спирты разные! Да всего и не перечесть! И добивался человек наукой все постигнуть на свете: что на земле, что под землей и что в земле – хотел узнать премудрость природы.
А купечество московское не любило его, очень противен он был купцам. И не любили его купцы, собственно, вот через что: сидит, примерно, купец в своей лавке, торгует. У него на уме покупателя общипать, а тут глядь – на самого каркадил лезет… Такой огромаднейший каркадилище, пасть – во как разинул и так и прет на него. Ну, купец с перепугу вскочит на прилавок и заорет не своим голосом на весь квартал:
– Караул, пропадаю! Кара-ул!
И взбулгачит он своими криками народ. Вот и сбежится народ со всех сторон.
– Что такое? В чем дело? Чего ты разорался? А купец чуть не плачет и весь дрожит.
– Да как же, говорит, мне не орать, ежели каркадил слопать меня хотел?!
– Какой такой каркадил? – спрашивают. – Где он? Покажи!
Смотрит купец… нет никакого каркадила… И сам себе не верит. А народ смотрит на него и удивляется.
– Что же, говорит, это такое?
И не знает, как понимать ему об этом купце. Ежели бы сказать пьян, так этого не видать: человек совсем тверезый. Или сказать – полоумен, так опять же ничего такого не заметно: человек как будто при своем полном рассудке. Может, скуки ради озорничать начал? Так и на это не похоже: человек уже пожилой и борода седая. И примется народ ругать этого купца:
– Ах, ты, говорит, чорт новой ловли! Ах ты, бес прокаженный!
А купца стыд берет и опасается он, как бы по шее не наклали ему. И сам не знает, что подумать: не спал и не дремал, своим делом занимался, а между прочим явственно видел каркадила. И народ тоже ничего не понимает.
А тут слышит – другой купец завопил:
– Караул, грабят! – и потому он так закричал, что видит, быдто полна лавка свиней набежала. Прибежали свиньи и давай буровить, давать копать, и рвут на клочья ситец, сукно… И видит купец – разор на него пришел, вся его мануфактура пропадает зря. Вот он и давай кричать, чтобы помощь ему дали. Ну, народ слышит – орет человек, надрывается, бежит к нему. Городовые в свистки свистят, пристав мчится, как рысак… Только смотрит – и тут ничего нет, и тут все в порядке, все благородно и никто не грабит купца. И опять все в удивление приходят:
