— Да… ты мне рассказывала, — ответил я грустно, — Мне жаль, что так вышло.
— Ты не виноват, Та-тян… Ты не виноват… Тебя ведь даже не было, когда он пропал…
— Ну не волнуйся! — попытался развеять я обстановку, — Он жив и однажды обязательно появится! Я уверен!
Шион немного улыбнулась, чуть ближе прижавшись к одинокому дереву.
— Не появится… — тем же голосом заговорила она, — Ты просто не понимаешь, что творится в этой деревне.
Я слегка напрягся сменившейся теме разговора. Тем временем, вокруг всё покрылось тёмной пеленой, и кроме света луны и фонарей вдали от нас, ничего не было видно.
— Думаешь, почему так до сих пор никто и не нашёл истинного преступника? — продолжала Шион. Откровенно говоря, её становившийся всё холоднее тон наводил тревогу, — Все жители деревни за одно. Они словно сборище фанатиков этого мнимого божества Ояширо-сама, вот и приносят ему в жертву неверных…
— Как ты можешь так говорить? — оборвал её я, — Не может быть, чтобы все жители были к этому причастны. Они ведь не…
— Какой же ты еще наивный, Та-тян…
Вдруг я почувствовал чью-то руку на своём колене. От неожиданности спёрло дыхание. Это была Шион. Она незаметно переползла ко мне с противоположной стороны и уселась сверху, смотря мне прямо в глаза. Я запаниковал, такая ситуация смущала и одновременно пугала меня.
— Такой милый, и такой наивный, — продолжала зеленоволосая девушка, — Не хочется признавать, что это как-то и с твоими друзьями связано, правда?
— Да я не… — почему-то я не мог ей возразить. Слишком уж в новинку такой способ общения с девушками.
— Знаешь, у тебя красивые глаза, — улыбнувшись, мягко произнесла она, погладив меня по щеке, отчего я налился краской еще больше, — Я вижу в них тоску, одиночество. Чувство, будто ты держишь в себе нечто пугающее самого себя.
Закончив, девушка поднялась на ноги и повернулась лицом к деревне, хотя её и так было достаточно нечётко видно.
— Та-тян, мы с тобой во многом похожи. Оба держим все чувства в себе, оба пережили нечто такое, о чём мечтаем забыть. Но знаешь… если захочешь вдруг выпустить эти чувства наружу, обращайся ко мне. Я всегда готова помочь заблудшей душе, вроде нас с тобой.
С этими словами она удалилась в сторону тропы, ведущей в Окиномийю. Не знаю почему, но этот разговор ввёл меня в замешательство еще больше, не дав никаких ответов на происходящее. Застыв на одном месте, я стал просто всматриваться в пустоту и думать, пока на Хинамизаву не опустилась кромешная темнота и тишина, нарушаемая лишь раздражающим стрекотанием цикад…
