Маркиз дал мистеру Уотерсу ровно сорок восемь часов, чтобы тот покинул его имение и вообще уехал из графства.
— Я не имею намерения отправлять вас в тюрьму, — безжалостным ледяным тоном произнес маркиз, — но проверю ваш банковский счет и оставлю на нем ровно столько, чтобы не дать вам умереть с голоду.
Уотерс прекрасно понимал, что не имеет никакого права ни возражать, ни защищаться.
Его толстое красное лицо смертельно побледнело, а в глазах появилось выражение ужаса от неотвратимости наказания.
Наконец медленно, согнувшись, словно старик, еле волоча ноги, управляющий направился к выходу. А маркиз встал из-за стола и подошел к окну. Взглянул на раскинувшееся перед окнами дома озеро, в котором отражалось яркое солнце. Почему среди столь совершенной, прекрасной и щедрой природы появляются такие отвратительно жадные и непорядочные люди, готовые на все ради грязной выгоды?
Молодой человек вспомнил слова своей новой знакомой о том, что ему предстоит много дел. Да, девочка оказалась права, действительно, дел невпроворот.
Он послал за Джонсоном.
Когда дворецкий появился, хозяин приказал срочно вызвать главного садовника, главного конюха и главного лесничего.
Прошло некоторое время, пока каждого из них нашли и доставили в дом, но вот все собрались и предстали перед господином. Тот объяснил им, что необходимо срочно дать работу каждому мужчине в деревне, начиная с тех, кто вернулся с войны. Зерна попали в благодатную почву: глаза людей засветились, они и сами истосковались по настоящей работе, которой уже давно не видели. Они не скрывали, что ожидали от своего молодого хозяина именно таких действий.
Дела закончились только к четырем часам.
Маркиз заказал свой фаэтон. Когда экипаж появился перед подъездом дома, молодой человек вышел, по пути объяснив дворецкому, что в холле должно быть шесть лакеев, причем их следует прилично одеть в подходящие им по размеру ливреи. Маркиз прекрасно понимал, что в его отсутствие Джонсону не давали в дом достаточное количество слуг. Те, что встречали хозяина, когда он прибыл, выглядели так, словно их в спешке собрали по деревне, одели во что попало и поставили в холле.
Наконец маркиз сел в фаэтон.
Выехав за ворота, он отправился по дороге, ведущей к милому кирпичному домику со смешным названием «Четыре колонны». Только сейчас он дал себе труд заметить, что все вокруг утопало в цветах, а сад словно горел от ярких красок. Кустарники стояли усыпанные разноцветными гроздьями, а миндальные деревья светились нежно и изысканно.
