Камера резко взлетает вверх. Проходит между вертолётами и показывает вид с высоты: тёмное пятно человеческой толпы, запертое со всех сторон зелёными пятнами армейской техники и синими мундирами полицейских сил. Толпа, будто поверженная змея, рассечена на несколько частей и обложена со всех сторон. У человека с флагом нет выхода кроме как идти вперёд и прямо в лицо ему кричит в мегафон обливающийся потом, покрасневший от волнения офицер.
-У меня нет брюк такого оттенка- заметил Андрей -И куртка чужая. Почему у меня седые волосы? Он похож на меня, но не я.
-Это было через двадцать семь лет после считывания- пояснила девушка: -Последний проблеск пламени практически залитого водой костра. К тому времени вы стали одним из координаторов агонизирующего революционного движения. Последним, не арестованным и неподконтрольным власти координатором.
На экране быстро, но так, чтобы можно было увидеть, сменяются кадры. Опустив громкоговоритель офицер отворачивается и что-то говорит другому офицеру стоящему в отделении. Тот оборачивается и отдаёт какой-то приказ. Весь экран занимает огромнее лицо молодого парнишки с прижатыми полицейским шлемом волосами. Мальчишка, ему меньше чем Андрею - не тому, идущему на шеренгу сомкнутых щитов, а сидящему на кровати и сжимающему в кулаках простынь. Он комкает и мнёт тонкую белую ткань. Но стоит отпустить как она расправляется стирая следы рукотворных морщин.
Мальчишка полицейский поворачивает голову, смотрит назад, потом вперёд - на знаменосца, потом снова назад и снова вперёд и, наконец, переводит растерянный взгляд на стоящего рядом напарника. Тот грустно улыбается. Тяжелое, обрюзгшее лицо как будто оживает под печальной, виноватой улыбкой. Мальчишка улыбается в ответ: широко, радостно. Крупным планом показываются побелевшие от напряжения пальцы на рукояти дубинки - они разжимаются.
-Откуда эта запись?- спросил Андрей.
-Реконструкция на основе записей с уличных камер и косвенных данных.
-Тридцать восемь тысяч лет- удивился Андрей -Вы сохранили записи московских уличных камер?
-Время научило гораздо бережнее относится к информации.
Он недоверчиво покачал головой. А на экране шеренга полицейских дрогнула. Знаменосец подошёл к стене щитов.
Можно только предположить: возможно, в толпе были родственники стоящих в кордоне полицейских или их друзья или, хотя бы, знакомые. Оператор последовательно выхватил лица нескольких человек из толпы чередуя их с лицами полицейских. Оставалось неизвестно подсказка ли это, намёк ли, или просто художественный приём, способ передать возрастающее напряжение.
