В эту секунду откуда-то из-за неприятельских всадников донесся дальний зов рога.
— Неужто подкрепление? — оживился Парменион. — Наше или их?
— Да уж точно не наше. Мы тут единственные римляне на сотню миль в округе.
За одним рогом прозвучал другой, за ним еще, и вот воинство, что еще минуту назад осыпало стрелами когорты, пришло в движение, но явно не в сторону римлян. Вздымая пыль, конники в боевом порядке понеслись прочь. Римским когортам оставалось лишь растерянно глазеть им вслед. Макрон по внутренней стороне каре поспешил к Катону.
— Это что еще за выверт, поимей их Приап?[15]
— Понятия не имею. Ясно лишь, что там тоже какая-то конница — может статься, неприятельская, и они сольются между собой, а если удача на нашей стороне, то кто-то пришел к нам на помощь. При любом из раскладов надо звать нашу кавалерию.
— Ты прав. Действуй.
— Слушаю.
Катон повернулся и дал отмашку буцинаторам с их здоровенными кривыми рогами из меди. Те с яростно надутыми щеками затрубили; спустя секунду на волю вырвался хриплый трубный глас. Сигнал буцинаторы повторили дважды, после чего все взоры устремились на утекающую лавину вражеских всадников. Рыжеватые клубы пыли затрудняли видимость; лишь время от времени сквозь завесу проглядывало неясное мелькание. Однако смягченные расстоянием звуки рогов, приглушенный звон оружия и сдавленные крики недвусмысленно свидетельствовали о том, что там происходит.
— Кто там их атакует? — недоумевал Макрон. — Разве мы здесь не одни-одинешеньки?
— Может, Лонгин послал нам вдогонку кавалерийский отряд? — высказал предположение Парменион.
— Может быть, — сказал Катон, — хотя сомнительно.
— Тогда кто это может быть?
— Скоро узнаем.
Между тем отдаленная схватка продолжалась. Временами из гущи боя выныривала какая-нибудь фигура и уносилась в пустыню, прочь от грозной пылевой тучи. То и дело появлялись лошади без всадников, бесцельной рысцой труся куда-то. Чем дальше, тем глуше становился шум сражения, и вот уже одно лишь косматое солнце низко висело в небе, рассылая свои красноватые лучи по бесплодной равнине.
— А вот и наши! — крикнул, указывая, Парменион.
Конные турмы Второй Иллирийской галопом близились к когортам, поблескивая под утренним солнцем доспехами. Катон поглядел на них вскользь, вслед за чем, обернувшись, крикнул:
— Смотрите!
Макрон с Парменионом повернулись туда, куда пальцем указывал Катон.
Из медленно оседающей пыльной завесы показался всадник в черном; лучи восходящего солнца медно поблескивали на конской сбруе и конусовидном шлеме. Придерживая лошадь, верховой неторопливо оглядывал все еще выстроенных в каре римлян. Позади него постепенно очерчивались темные силуэты других верховых. Выплывая из пыли, они росли числом (Катон насчитал не меньше сотни). Они тоже останавливались за спиной своего предводителя и вглядывались; таким образом, строй смотрел на строй.
