— Улич, родненький ты как? — Мы въехали через какое-то время в замок, где меня обступили мои домочадцы, выпуская вперед, заботливую графиню Красс. — Мы только узнали, это непередаваемая утрата для всех нас, если тебе что-то…
— Нет спасибо, пока ничего не надо. — Совершенно неподобающим образом прервал я ее словоизлияния, показывая гвардейцам, что б тащили меня незамедлительно в мои покои. — Гарич!
— Да барон! — Он спешился, передавая поводья расторопным конюхам и подходя ко мне.
— Легион тоже поднимай, пусть их капитан с офицерами прибудет ко мне под вечер.
— Будет сделано барон. — Кивнул он и, не дождавшись других указаний уходя по делам.
Оставшись наедине с собой, уже у себя в покоях, тупо уставился в стенку не в силах собраться с мыслями. Голова шла кругом, все так неправильно идет в последнее время, прямо как проклятие какое надо мной. Даже не верилось, что теперь эти стены не будут наполняться такой милой сердцу руганью старого пройдохи. Вроде как вернулся домой, а он неожиданно стал пустым и каким-то, не родным что ли, холодным.
— Что-то нужно? — В комнату совершенно незаметно и бесшумно проскользнула Тина. — Ты вообще как? Держишься?
— Чай. — Я вздохнул, подбирая расхлябанные чувства в кулак. — Писчие принадлежности, и графиню сюда.
— Она то тебе зачем? — Лицо исказила легкая гримаска недовольства. — Даже сейчас без баб никуда?
— Прекрати. — Я тяжело смерил ее взглядом. — Мне совершенно не до этих склок.
— Прости, все сделаю. — Она потупившись кивнула, легкой тенью выходя прочь.
Дрожащими от слабости руками с горем пополам докатил свое кресло и тушку к столу, разгребая кучи документов и отчетности. Не до них сейчас, пусть мои голубки калькуляторы, пока прервут свой медовый месяц, взвалив на себя дела мирские, барон пока в ближайшее время будет немножко занят разгребая очередную порцию гуано преподнесенную ему небесами. Покой нам только снится.
В комнату вновь вернулась вампиресса, заботливо внеся поднос с чайными принадлежностями и укутанный в полотенца заварник, пропуская за собой широкой души графинюшку, на некоторую ширину и объем, опять же некоторой части ее тела даже в трудные минуты жизни можно было положить глаз. Вообще как я подозреваю туда много чего можно положить, голову например или руку, можно наверно и кирпич между-между спрятать.
— Ты хотел меня видеть мой мальчик? — Сердобольная душой она тут же принялась ухаживать за мной болезным, поправляя одеяла на коленях и помогая разлить терпкую горечь заварного разнотравья.
