Стихиария, на глазах расцветающая, быстро-быстро закивала головой. Потом встала на цыпочки, обнимая высокого вампира.
— И я тебя! Очень-очень-очень люблю!
Подхватив девушку на руки, Стар улыбнулся.
— А вот все нежности будут подальше от этих пауков, слизи и плесени.
— Под падающими звездами? — предложила Карен.
И вампир кивнул, затем оттолкнулся и подпрыгнул вверх.
Плетение ледяной розы, которое он плел, пока разговаривал со стихиарией, охватило их обоих и потянулось вверх, сквозь желоб на верхний этаж.
Бутон ледяного цветка надежно скрывал парочку и от пауков, и от их паутины…
… Колодец был огромным. Последние два этажа вниз пришлось ползти практически по паутине. От нее некуда было деться. В отличие от остальных, Лея привлекать к себе не хотела. Вот и пришлось скользить прямо по паутине, благо воздушная тонкая прослойка позволяла девушке двигаться вдоль паутины, не задевая ее и не привлекая внимание стражей, которые охраняли вход в колодец.
Черный паук… а точнее паучиха, во всей башне была одна. Ядовитейший экземпляр, которого кормили все остальные пауки. Переработанная пища в тех самых «желваках» спускалась вниз по паутине.
Не кормить паучиху остальные пауки не могли. В противном случае она начинала пожирать пауков. Не могли они и покинуть башню. Запах, который выделяла паучиха, обманывал рецепторы пауков…
Лея все это узнала, когда оказалась в Паучьем мире. Правда, не одна, вместе с подругой. В прошлый раз они еле-еле справились с черным монстром. Для духов, которые подруга разрабатывала, нужны были как раз феромоны черной паучихи.
Для демонессы, спускающейся сейчас вниз, в этот раз пахучие железы паучихи были без интереса. Ее интересовали тонкие-тонкие ниточки паутины, которые опутывали паучиху. Ниточки были ядовитыми.
А для одного алхимического опыта безумно нужен был сильный яд. И упускать возможность разжиться им вот так, походя, Лея упустить не могла. Природное упрямство не дало бы.
О том, что эти нити могут в мгновение ока отравить паутину по всей башне, демонесса не думала. Просто собиралась добрать до паучихи до того, как та почувствует неладное.
Инстинкт самосохранения у этих тварей был развит получше, чем у самой демонессы.
«Ну, впрочем, у меня этот инстинкт, кажется, отсутствует напрочь», — подытожила девушка, удивленно глядя на тонкие нити, которые опутывали… уже ее саму.
И по этим тонким ниточкам, которые на глазах из белых превращались в светящиеся светло-золотые, должен был вот-вот хлынуть яд.
