«Судя по тому, принцесса», — подключился к разгвоору Вир, — «с какой скоростью от нас крокодильчик дернул — точно особая особа».
«Ты еще скажи сдоба!» — возмутилась демонесса, подавляя крик.
Увертливости девушке не хватило, а край языка, как оказалось, мог резать не хуже какого-нибудь меча. Стирая капли крови со щеки и задумчиво рассматривая интересный голубоватый оттенок, который она приобретала на глазах, Лея оседала вниз.
«Прости, милая», — бережно обхватили ее ладони за плечи. — «На сдобу ты не тянешь».
«Вир…»
«Сейчас мы его на кусочки…»
«Не надо. На кусочки. Он ядовит».
«И как тогда его убивать?!» — возмутился Нейл.
«Включи голову», — промелькнула мимо Карен. — «Вот мужики пошли, все за них переделывать приходится!»
«Мужики» отреагировать не успели. То ли испуганная, то ли взбешенная стихиария, скатала воздух с веселящим газом в единый тугой ком. Затем дождалась, когда крокодил откроет пасть… и закатала этот ком на высунутый язык.
Лея хрипло засмеялась, первая возвращаясь к способности дышать.
Крокодил медленно-о-о падал. Еще не мертвый, но явно смертельно раненный.
— Где ты была раньше? — спросила она, делая глубокий вдох мерзкого, но чистого воздуха, без примеси газа.
— Где-где, этих прикрывала, — махнула рукой стихиария на пристыженных Стара и Нейла. — Они по глазам целились. Попали по хвосту, языку, ободрали с ведро чешуи. А потом крокодил словно почуял что-то и как помчался в заросли. Нам ничего не осталось, как за ним… Только вот.
— Нога? — уточнила демонесса, прикрывая глаза и осторожно разбирая кучу эмоций, царящих в мысленном эфире.
— Нет. Нога, кажется, у Вира.
— Нет. У тебя, — Лея показала пальцем на щиколотку подруги, где по светлым брюкам расползалось алое пятно.
— Я не чувствую ничего, — растерялась Карен.
Стар, мгновенно присевший на корточки, разорвал брючину и едва-едва успел поймать за кончик хвоста что-то длинное, тонкое и вертлявое.
— Ну? — спросил он, охватывая кольцом льда колено девушки. — Лея, что это такое за фигня?
— А меня ты чего спрашиваешь? — отозвалась с удивлением демонесса, один за другим выпивая три флакона, а затем закрывая глаза.
— Так мы привыкли, что ты у нас если знаешь не все, то очень и очень многое, — развела руками Карен, стараясь отвлечься от того, что происходит внизу. Больно по-прежнему не было, но ощущение того, что у нее из ноги что-то тащат, было ужасно противным. Хотя и его стихиария ощущала только краешком сознания. Впрочем, легче от этого краешка сознания — тоже не становилось.
