Вот, что всем приходит в голову, если сказать «пустыня»? Правильно — застывшие волны барханов песка и невероятная сушь. Песок действительно наличествовал — кое-где, а вот остальное — мне до конца дней будет сниться этот воздух влажный настолько, что кажется — дышишь водой, принимая во внимание его температуру, кипятком.
Песок тут тоже не без греха. Как-то все забывают, что в пустыне бывает ветер. Оно и понятно — на фотографиях его не видно, да и когда он поднимается, любой фотограф предпочтет спрятать хрупкую технику подальше — близкое знакомство с пылью ей ни к чему. Да и что можно наснимать, если видишь только протянутую вперед руку, да и то не всегда?
Так что, с того момента, когда начинает дуть хотя бы самый слабый ветерок — пар над кипящим чайником органично дополняется поднятой им вверх легкой фракцией песка — пылью. Песка тут много… пыли соответственно столько, что через нее не всегда видно «ласковое солнце пустыни». Соединяясь вместе, эти два первичных начала дают просто незабываемое ощущение — интересно, кто-то пытался дышать нагретым до шестидесяти градусов бетоном?
Респиратор, говорите? Так собственно благодаря ему я до сих пор и не сдохла, и даже не заметила — в какой ад меня занесли очередные благие намеренья… А я, наивная, до этого считала что в выражение «благими намереньями выстлана дорога в ад» — образное, оказалось — конкретней некуда, вон она «конкретика» отсюда и до горизонта в любую сторону — кушайте, не обляпайтесь.
Зато с водой никаких проблем. Тот же респиратор, охлаждая для меня вдыхаемый воздух, насобирал столько конденсата, что запищал о переполнении. Радуясь, полезла открывать бачек, просто умыться на такой жаре холодненькой водичкой — о чем еще в пустыне мечтать? Потом минуты три тупо пялилась на содержимое — больше всего это походило на манную кашу или на цементный раствор, уже начавший схватываться…
И как я с таким вниманием к деталям еще вообще жива? Ведь что дышать тяжеловато стало, заметила, но списала на неприспособленность к другому атмосферному давлению. Словом, акклиматизацию надо было начинать сначала, респиратор — это хорошо, но если я по какой-то причине останусь без него — часа через два меня можно будет спиленными когтями брать…
А потому, поспав два часа после «великого ощипывания», утрецом по холодку решила начать приводить себя в соответствие с местными реалиями. Благо ветра не было вообще — самое время побегать.
Оставляем только пылевой фильтр и вперед — кросс на десять километров, в курсантском фольклоре «мы вернемся на рассвете» называется. Впрочем, вру, «вернемся на рассвете» — это пять, а на десять — «никто не хотел умирать».
