И рыбка тут такая, как надо — спина шириной четко поперек пасти, не надо из себя крокодила изображать, да и длина «така як трэба», с предплечье, без монстров, способных закусить самим рыбаком, оно и понятно — мелководье. Правда зевать и тут не стоит, толпа мелочи с ладошку может тебя и до костей обглодать — и «мама» пискнуть не успеешь, но вроде таких банд тут нету…
Ну и сама еда, конечно, всякие кулинарные изыски — это прекрасно, ну просто потому, что иначе эту мертвечину не съесть. А вот только миг назад бывшее живым, и именно тобой пойманное, вкус имеет просто божественный, да и, как говорится, «голод — лучшая приправа».
Два молниеносных движения когтями вдоль хребта, и голова с костяком, потрохами и шипами отправляется в сторону, а нежнейшее мясцо — в довольно рычащий желудок, или это я рычу? Совсем озверела…
Но все хорошее когда-нибудь кончается: «Желудок у котенка не больше наперстка, поэтому литр молока, который он выпивает, находится в нем под давлением в 100000 атмосфер». Ох-хо-хо, бедный котенок, как я его сейчас понимаю. Похлопав себя по пузу — пятый месяц, не меньше, настраиваемся на благостный лад и общефилософские рассуждения.
Например, то, что удовольствие от рыбалки можно сравнить разве что с… Правда в этом случае за пару минут такого же удовольствия потом шесть месяцев пузом маяться, а потом еще и лет семь выкармливать это чудо. Дети, конечно, «цветы жизни», но на могилах своих родителей, а тут все наоборот — два часа удовольствия и, в крайнем случае, пять минут животом помаяться.
Забавное зрелище — наблюдать, как мысль о цене «следования инстинктам» поднимается от «органа интуиции» вверх по позвоночнику к голове, неспешно так, вместе со встающей дыбом шерстью. Когда же эта мысля смогла достучаться до обожравшихся мозгов, на четырех лапах, волоча набитое пузо по песку, совершаю рывок к брошенному не вдалеке, за ненадобностью, анализатору токсинов — интересно же, как быстро предстоит скопытиться и с какими спецэффектами.
Ну, что можно сказать, после трех минут судорожного тыканья в гору требухи, голов и хребтов — остатков безудержного пиршества. Доверяйте своим инстинктами — они не подводят, в отличие от всяческих умствований. Я уж не знаю, как инстинкт умудряется определить из двух СОВЕРШЕННО одинаковых рыб, какая ядовитая, но среди того, что было не съедено половину анализатор определил как отраву разной степени пакостности, в основном, не слишком, но «пятью минутами размышления о вечном» я бы точно не отделалась. В том, что было съедено, тоже чуток было, вот только в тех частях, которые я благоразумно есть не стала (молоки, жабры, пленки и прочие потроха).
