Третья игла, четвертая, пятая. Методичная и тонкая работа, методичностью и тонкостью напоминающая японское искусство шибари[8].
Жюстина полузакрыла глаза.
Десятая игла. Я ощущаю ее тело, как свое, каждый миллиметр, каждую точку. Одиннадцатую я нахожу без помощи Мастера.
Комната погружается в красноватый туман, призрачно сияют свечи. Все отдалилось, потеряло смысл и значение: существуют только Жюстина, я и Мастер.
На ее губах застыла блаженная улыбка. Я вспоминаю известный бэдээсэмный афоризм: «Садисты – святые люди, столько усилий, чтобы посмотреть на чужой кайф».
– Жюстина, ты как? – тихонько зову я.
Она не отвечает.
Обеспокоенно гляжу на Мастера.
– Что случилось?
– Все прекрасно. Она не здесь. Мы сейчас последуем за ней. Снимай рубашку. Тебе следует знать свои точки. Надо уметь последовать за человеком, если вернуть его иначе не получается.
– Мы не сможем ее вернуть?
– Сейчас сможем. Легко! Но что, если вы зайдете дальше?
Кисть трижды касается моей груди.
– Давай!
В моем состоянии вгонять иглы почти не больно.
– Есть еще одна точка, – тихо говорит он. – Расстегни брюки.
Я не могу сопротивляться. Тушь отмечает точку у основания пениса. А потом туда входит игла. Я поднимаю глаза на Небесного Доктора: он тоже без рубашки и вгоняет себе иглу в точку на груди.
Путешествие 1 (Жертвоприношение)
Комната исчезла.
Мы стоим на вершине холма среди цветущих вишен. Или не вишен? Белые и розовые лепестки срывает ветер, закручивая их маленькими вихрями, осыпая нам волосы и плечи.
Впереди Жюстина, обнаженная и босая, как в комнате минуту назад. Она нисколько не стесняется наготы и смотрит на нас счастливо и задорно. Мы чуть позади, раздетые по пояс. С иглами в четырех точках.
– Точки Пути, – слышу я голос Небесного Доктора.
Обернулся, смотрю на него. Игл нет. Вместо них вросшие в кожу маленькие рубины, словно капли крови. Иногда солнце попадает на грань, и камни вспыхивают золотым огнем.
В зеленой долине белеет храм. Я сразу понял, что это храм, хотя он скорее напоминает арену Колизея. Трибуны заполнены народом.
К храму спускается мраморная лестница. По обе стороны от нее преклонили колени люди в ярких шелковых одеждах: алых, синих, зеленых, фиолетовых, серебряных. Позы благоговения, руки сложены, как во время молитвы, в глазах – восторг. Они повторяют какое-то слово, громко, ритмично, хором. Думаю, имя бога на местном языке.
И я понимаю, что мы как-то связаны с этим богом, особенно сегодня, и что вскоре произойдет нечто важное для нас и этих людей, и сделает эту связь неразрывной. Мне легко и радостно. Я знаю, что все правильно, все, как и должно быть, и стремлюсь сердцем к тому, что должно произойти.
