От предателей вроде Хутфера и Голигера отделение «4-Н» львовского гестапо скоро узнало, кто именно распространяет слухи о тайнах СС, и в частности о деградации и расстреле сменённого Отто Вехтером первого губернатора дистрикта Галиция, проворовавшегося Карла фон Ляша. Гестапо решило уничтожить узнавших слишком много жителей дома 49 по Полтвяной.
Акция была проведена молниеносно. Ночью 16 ноября во двор «блока СС» заехали автомашины, и выпрыгнувшие из них гитлеровцы оцепили дом. Из 48 квартир блока были очищены от населения и мебели 47.
Отныне Игнатий Кригер остался жить со своей семьёй в пустом блоке. Хорошо это или плохо — он ещё не знал.
Между тем население гетто было оповещено, что судьбой всех евреев будет отныне заниматься «унтеркунцфервальтунг» — новая власть в северных кварталах Львова. Представители этой новой власти — унтерштурмфюреры СС Силлер и Мансфельд решают, что в гетто могут жить лишь те, у кого в аусвайсах стоят буквы «W» и «R» (последняя означала «Ристунг» — её ставили в аусвайсах портных). Остальные же должны пройти «переквалификацию».
Отбором лиц, подлежащих «переквалификации», занимался сам комендант Силлер. Ещё до рассвета выходил он к воротам гетто под железнодорожным мостом, перекрывающим, Замарстыновскую, и проверял документы каждого идущего под конвоем на работу в город. Отзывал он в сторону не только тех, у кого не было в аусвайсах магических букв «W» и «R», но и любого из евреев, чьё лицо ему не нравилось.
Силлер искал всяческих поводов, чтобы уменьшить население гетто. В нескольких шагах от контрольных ворот в дождливые утра поблёскивала в свете фонарей огромная лужа. Конвоиры обходили её сторонкой, по тротуарам, но каково было узникам, спешившим предстать пред зеленоватые, пронизывающие очи Силлера и получить от него либо разрешение на жизнь, либо направление на «переквалификацию»?
И, подгоняемые конвоирами, марширующие под звуки оркестра, провожающего их в город, люди из гетто в первые дни без раздумья шагали по грязи. Они думали угодить Силлеру этим маленьким бесстрашием, но достигали, как вскоре выяснилось, обратного. Силлер приказывал выйти из рядов тем, у кого на обуви была грязь, и передавал задержанных в руки дежурного патруля.
Гестаповцы велели всем с грязной обувью залезать в машину.
Чтобы не дать Силлеру возможности использовать против них эту придирку, люди из гетто начали поступать так: за несколько шагов до лужи они ухитрялись на ходу стянуть начищенные до глянца ботинки и проходили лужу в носках или босиком. Пока Силлер проверял документы первой шеренги, ждущие своей очереди незаметно от его ищущего взгляда надевали чистую обувь. Конечно, подобные уловки могли привести любого к воспалению лёгких, но всё же эта опасность была пустяковой по сравнению с прямым маршрутом на смерть.
