И тут свершилось невероятное. Окровавленный, синий от голода юноша вскочил. В грязной, высохшей его руке блеснуло лезвие ножа; он из последних сил вогнал этот нож по костяную рукоятку прямо под сердце высокому, дородному шарффюреру СС.
…Солнце ещё не спустилось за Куртумову гору, как в тот же вечер у квартиры председателя еврейской общины Генриха Ландесберга остановились три закрытые машины со стрелками «СС» на дверцах. Из них вышли спокойно, как ни в чём не бывало, начальник гестапо уголовный советник и оберштурмбанфюрер СС Курт Стависский, унтерштурмфюрер СС Альфред Отт, начальник отделения «1» гестапо гауптштурмфюрер СС Эрих Энгель, Отто Вурм и адъютант Кацмана Ленарт.
Никто в гетто не знал ещё о случае, на улице Костюшко под гостиницей «Народной». Голодный юноша, оборвавший существование шарффюрера СС, давно уже был зверски убит. Казалось, на этом инцидент должен был окончиться. Но гестапо придерживалось иного мнения.
Ленарт вывел Генриха Ландесберга на улицу и приказал ему созвать всех евреев по тревоге к помещению юденрата, где обычно выдавались удостоверения. Еврейская милиция разбежалась по кварталам выполнять приказ. Простоволосые, напуганные предчувствием недоброго, а вместе с тем всё ещё живущие надеждой на смягчение террора, жители гетто выстроились перед домом по улице Локетка.
Ленарт сказал:
— Сегодня от руки подлого жида погиб младший офицер отборных войск фюрера. Такое преступление не может остаться безнаказанным. В дальнейшем мы будем поступать с ещё большей строгостью.
После короткой речи Ленарта на глазах у всей застывшей в оцепенении толпы гестаповцы повесили под балконами юденрата десять еврейских милиционеров из «орднунгмилиц».
Одиннадцатым был казнён тут же, под балконом юденрата, его председатель — адвокат Генрих Ландесберг. Петлю ему на шею набросил Отто Вурм. Тянуть верёвку кверху гестаповцы силою оружия заставили двух человек: сына адвоката и его родного брата. За. тем был повешен и сын Ландесберга.
Двенадцать трупов провисели под балконами домов на улице Локетка несколько дней. Своим видом они, по замыслу фашистов, должны были внушать страх оставшимся в живых и уничтожать в их сознании всякую мысль о возможном неповиновении расе господ.
Гетто обнесено высоким деревянным забором. Люди, работающие на сооружении забора под железнодорожной насыпью, видят, как там, наверху, по рельсам то и дело громыхают эшелоны, набитые людьми. Из окошечек товарных вагонов, закрытых висячими замками, доносятся истерические крики женщин и детей: «Воды! Воды!»
