Через полчаса инспектор был у следователя. Тот задрожавшими руками извлёк лупу и начал разглядывать вещественные доказательства. Он шмыгал носом, поддёргивал очки, бурчал, словно требовал, чтобы вещи заговорили.
— На такие находки я не надеялся, — сказал Рябинин.
Петельников довольно улыбнулся, но тут же притушил улыбку — если бы не ребята, копался бы в доме несколько дней.
— Чем это пахнет? — спросил Рябинин, протягивая перчатки.
Петельников обнюхал ещё раз. Запах показался знакомым.
— Пожалуй, резиновым клеем, — предположил он.
— Резиной, — согласился Рябинин. — Но заметь, перчатки трикотажные.
Следователь повернулся к окну. Петельников молча курил, глядя на улицу поверх его головы. Сейчас они думали, как думает хорошая хозяйка над большой суммой денег, которую надо истратить с максимальной пользой. У них в руках оказались ценные доказательства — теперь из них предстояло извлечь всё, что только можно. Эксперты об этих предметах сообщат уйму интересных вещей. Одорологи дали бы заключение, что перчатки носил именно этот человек… Физики установили бы, что финка сделана из того металла, которым пользуются на заводе, где работает этот человек… Химики бы сказали наверняка, что ботинки имеют частицы именно того цемента, которым пользуются рабочие в этом доме. Биохимики бы заключили, что бурое невзрачное пятнышко на пиджаке этого человека является кровью и она принадлежит только потерпевшей, и никому больше. Доказательства теперь были. Не было этого человека.
— Значит, он её не знает.
— Значит, ему она не нужна, — подтвердил Петельников.
— Выходит, сделано в интересах кого-то.
— Выходит, сделано знакомым или приятелем.
— Нет, — сказал Рябинин, замотав головой, — приятель бы её знал в лицо. Потом, если этот человек не может убить своими руками, то и приятель этого делать не будет.
— Получается, что убийца нанят.
— Получается, — согласился Рябинин.
— Но у обеих потерпевших есть только один человек, с которым они соприкасались.
— Добавь, соприкасались независимо друг от друга, — уточнил Рябинин.
— И чем-то ему обе мешали. Это Померанцев, — решил Петельников.
— Похоже, — согласился Рябинин, — но без исполнителя его не расколешь.
Он опять уставился на финку, медленно втягивая воздух, — резиной пахло даже издали.
— Нормальный человек на это не пойдёт, — сказал Рябинин.
У них была не беседа. Они не говорили друг с другом, а бросали в воздух мысли, как мальчишки бросают камешки — кто лучше и дальше.
