— Пепел нашли, значит, я был у неё перед смертью, точно? — как бы между прочим поинтересовался Суздальский.
Рябинин не знал, от чего он больше злился — от развязного поведения или оттого, что вызванный портил ему допрос, точно придерживаясь версии следователя.
— Только чем я её убил? Испугал, что ли? — спросил Суздальский.
Рябинин молчал, пережидая. Ростислав Борисович докурил трубку и, к изумлению следователя, выколотил её в стакан, стоявший рядом с графином на зеленоватом стеклянном подносе.
«Я спокоен, я спокоен», — мысленно сказал себе Рябинин популярную формулу этой самой аутогенной тренировки. Суздальский спрятал трубку и сообщил:
— Это вам пепел для экспертизы.
Действительно, химическую экспертизу провести бы неплохо.
— Кончили? — спросил Рябинин.
— Что кончил? — поинтересовался Суздальский.
— Паясничать!
На лице Ростислава Борисовича появилось искреннее недоумение. Он с неприязнью глянул следователю в глаза, пожал плечами и ничего не ответил. И Рябинин сразу успокоился: сидящий перед ним человек не паясничал и не играл — он таким был. Он выложил всё, до чего сумел догадаться. Про Симонян-жену Суздальский умолчал, видимо не предполагая, что следователь уже знает. На этом Рябинин решил сыграть.
— Всё высказали?
— Не всё, — оживился Суздальский. — Небось раскопали, что Вера была моей женой?
Видимо, на лице следователя всё-таки мелькнуло удивление, потому что геолог громко захохотал, широко расставив челюсти и как-то похрапывая. Смеяться он кончил неожиданно и сразу, захлопнув рот, будто поймал зубами муху.
— Да, Ростислав Борисович, — спокойно сказал Рябинин, — против вас достаточно доказательств. Вы ещё перечислили не всё. — Рябинин имел в виду ручку и записку. — Советую рассказать правду. Начните с главного: вы были перед смертью у бывшей жены?
— А вот и не был, — по-мальчишески возразил Суздальский. — Я был за два дня до смерти.
— Зачем?
— Ну, это долгая история. Видимо, за тем же, зачем и работал вместе с Верой.
— Почему никто не знал, что она бывшая жена?
— Вера скрывала, стеснялась такого мужа. Даже бывшего.
— А зачем всё-таки устроились работать к ней?
— Не ваше дело.
— Зря грубите. Я ведь спрашиваю не из простого любопытства. Вы её любили?
Суздальский фыркнул. Рябинин даже не понял из-за чего.
— Любил, — злорадно усмехнулся Суздальский. — Любят знаете кто? Сопляки, которые ходят обнявшись за шеи. А я… другое.
— Ясно, — понял теперь Рябинин.
— Ничего вам не ясно, — буркнул Суздальский.
