«Непутевые ребята», или Полный трам-тарарам | страница 56

Верзилка спустилась по ступенькам крыльца и потрусила в сторону моря.

Едва она скрылась из виду, как рядом с отелем затормозил длиннющий роскошный лимузин.

В котельной повисла тишина. Все призадумались над словами Чучи, лежа на своих матрасах. Матрас Артура был сплошь устелен белоснежными бумажными салфетками, и он старался лежать так, чтобы не касаться хвостом грязного пола. Шелупоня лежал на спине, закатив глаза и выстукивая на животе ритм подушечками пальцев. О’Брайен свернулся клубочком в обнимку со своим горшком. И только Чипс безмятежно храпел в своем углу. Время от времени он вздрагивал всем телом и бормотал «Гы-гы». Не иначе как беседовал во сне с каким-нибудь троллем.

— Гарет вообще-то всегда молчаливый, — заметил Артур. — Он же рыба.

— Но это не значит, что он не умеет разговаривать.

— Все ты выдумываешь.

— Да нет же. Надо просто следить за его пузырьками.

Но Артур был настроен решительно и не желал сдаваться.

— Что, интересно, такого особенного в его пузырьках?

— Все. Скажи ему что-нибудь, и он тебе ответит.

— Так уж и ответит? — фыркнул Артур. — Эй, О’Брайен, тебе рыбьи пузырьки говорят о чем-нибудь помимо отрыжки? Может, тебе удавалось прочесть в них мнение о смысле жизни?

О’Брайен ничего не ответил. Он пребывал в обычном унынии. Ему, как и следовало ожидать, достался худший матрас, бугристый, жесткий, с выпирающими отовсюду пружинами. Он лежал на нем, съежившись, прижимая к груди горшок, в тесной розовой футболке и разодранных штанах. Постыдная тайна не давала ему покоя, и он не желал ни с кем вступать в разговоры, иначе мог не сдержаться и все разболтать.

— Нет, ты меня, конечно, прости, но я тебе не верю, — продолжал Артур. — Он всего лишь рыбка.

— Ты ничего не понимаешь, — не сдавался Чуча. — Мне лучше знать — я с ним живу. Гарет никогда никого не осуждает. Ему так приятно порой излить душу. Он парень что надо.

— Ну и жарища здесь, — простонал Шелупоня, прервав разгоревшийся спор.

Замечание было справедливым. Даже для дракона и дьяволенка, любивших находиться где погорячее, здесь было слишком натоплено. Душно, тесно и неуютно. Паровой котел работал на полную мощность, а трубы со всех сторон урчали и булькали на все лады.

— Что-то сэндвичи не несут, — проворчал Артур. — Может, Верзилка забыла про них сказать?

— Как пить дать забыла, — согласился Чуча. — У нее сейчас голова другим забита. Наверняка торчит на каком-нибудь холмике и воет на луну. Против природы не попрешь. Оборотни — они и есть оборотни. Уж я-то знаю, как полнолуние им голову сносит.