«Непутевые ребята», или Полный трам-тарарам | страница 36

— С кем это? — насторожился Скотт. — Надеюсь, не с таким известным человеком, как я?

— Ну что вы, что вы! — воскликнул Али. — Вы — моя единственная звезда!

— Но тогда с кем?

— Э-э-э-э, — замялся Али, теребя кончик носа, — пока это секрет. Но не сомневайтесь, что важнее вас в этом жюри не будет никого. А теперь позвольте на прощание преподнести вам традиционные дары. Джинны без этого не могут.

Он нырнул в свой саквояж и вынырнул из него, держа в руках коробочку рахат-лукума, перевязанную красной ленточкой. Еще он достал блестящий поясок, резинового верблюдика, который выбрызгивал струйку воды, если надавить ему на горб, кусочек сандалового мыльца, пластмассовую пальму и собственную фотокарточку с автографом, на которой Али был изображен возлежащим на подушках подле своего шикарного бассейна с подогревом.

Это был довольно странный набор безделушек и даже несколько обескураживающий, после всех этих статей о драгоценных камнях и кошелях с золотом.

— Ну как, вам нравится? — спросил Али, сияя, словно начищенный пятак.

— Мммм…ээээ…хм-хм… в общем, да, — промычал Скотт. — Премного благодарен.

— Ну что вы, не стоит, — смутился Али. — А теперь я вынужден вас покинуть — дел невпроворот.

— Попросить дворецкого вызвать для вас такси?

— Не беспокойтесь, я сам долечу. Ковер-самолет уже ждет. До свидания, друг мой. Я буду на связи.

Блистательная Лулу Ламар, еще одна звезда экрана и сцены, сидела перед зеркалом за туалетным столиком в своей ярко освещенной гримерке. На ней было атласное вечернее платье, на шее сверкали бриллианты. Она торопливо пудрила свой носик перед утренним спектаклем. Откуда-то доносились звуки репетирующего оркестра.

Жизнь Лулу была прекрасна, как никогда. Она исполняла заглавную роль в музыкальном шоу «Сногсшибательная Лулу», пользовавшемся невероятным успехом у широких слоев публики. На все вечерние представления билеты раскупались подчистую. У служебного входа толпились фанаты с охапками цветов, открытками и наборами шоколадных конфет. Но главное — она перестала строчить злопыхательные письма своему бывшему возлюбленному и навсегда выкинула его из головы. Да-да, дела у нее действительно шли лучше некуда, и все же она бы предпочла, чтобы ее посетитель явился после спектакля. Перед выходом на сцену Лулу любила подольше посидеть у зеркала, понадувать губки и повзбивать свои локоны.

Посетитель уселся в глубине гримерки, сложив ручки на пухленьком животике и пристроив у ног свой объемистый саквояж.