Старичок-трактирщик принес какие-то диковинные плоды: с иссиня-черной скорлупой, растрескавшейся, обнажившей местами белую мякоть, по консистенции напоминающую заварной крем. Другие плоды были поменьше, красновато-рыжие, овальной формы, все в мелких колючках, которые пришлось бы обтряхивать салфеткой. Салатовые в твердой скорлупе, пятнистой, как перепелиные яйца, она решила не трогать, потому что даже не подозревала, как к ним подступиться. Это потом она распробовала эти сладкие орешки. На подносе оставались еще крупные темные вишни, и Като потянулась за ними.
— Осторожнее, графиня, это взрыво-вишня, — предупредил герцог.
Рука Като застыла в нерешительности. Что за нелепые шутки?
Вишни были крупные, все как одна, отборные — и Като надкусила одну из них.
И вишня взорвалась.
Красной, истекающей соком мякотью покрыло ее лицо и одежду. Като тут же пригнулась к коленям, поспешно зарывшись в тканую салфетку, дабы никто не узрел ее конфуз.
— Очень…спать хочется, — обратилась Като к герцогу, сама красная, как взрыво-вишня. Тот изучающее посмотрел на нее, и Като оставалось только гадать — не свисают ли у нее с бровей и волос кусочки взрыво-плода в этот момент.
— У нас нет подходящей комнаты, ваше превосходительство, — зашипел корчевник на ухо герцогу, собирая испачканные салфетки.
— Да мне плевать, хочешь, во дворе с семьей спи, — не прекращая учтиво улыбаться Като, как можно тише ответил ему Матей.
— Вас проводят в ваши покои, миледи, — объявил ей герцог, на прощанье легко и быстро коснувшись губами ее руки, и тут же снова погрузился в какой-то спор со своим соседом слева.
Като, решив, что больше здесь высиживать нечего, все еще ошарашенная этой необычной костюмированной пирушкой и взрывающимися фруктами, поспешно удалилась наверх, в комнаты. Недовольно ворчащий хозяин «Клена», из вредности гремя связкой ключей и кряхтя, проводил ее. Вредный старикашка с полчаса колупался с замком, бурча себе под нос, что жена его попробует отстирать вишневые пятна с ее одежды, если миледи пожелает. А потом толкнул дверь и ушлепал обратно вниз, в банкетный зал. Ключ в замке снаружи оставил, противный.
Очутившись в номере, Като тут же сбросила с себя всю одежду, и прикрываясь ею же, поспешила принять предложение корчевника — выставила свои заляпанные джинсы, худи и футболку в коридор на спинке стула.
Легкой поступью, обнаженная, по дубовому скрипучему паркету она перенеслась к окну, прикрыла его тяжелой, слегка застиранной шторой. Что ж, она не удивится, если благодаря этому паркету на утро весь «Клен» будет знать время, в которое она встает в туалет. Массивная двуспальная кровать также жалобно скрипнула, когда она прыгнула на нее с разбегу, в ворох перин и подушек, словно в бассейн. Да уж, комнатка на герцогские покои не тянула никак, электричества не было, и на комоде покоилась одна-единственная оплывшая свеча. На окне не было москитной сетки, а комары уже устроили посиделки на потолке. Но в конечном счете, все это ерунда. Она сыта, где спать есть, комната закрывается, так что даже поспать можно. А где она находится и как отсюда добраться до Н-ска, можно выяснить завтра.
