Моя мысль, что изменения в руководстве компании пойдут только на пользу, быстро сменилась разочарованием. Управляющий Rovex оказался еще одним бывшим служакой из старой гвардии и обычным торгашом. Он любил называть себя «идейным вдохновителем», в моем понимании это означало: его никогда не учили делать что-то, что может принести пользу. Одной из его гениальных идей по росту объема продаж было производство детских надувных рукавов для плавания. Когда он предложил свою идею на собрании, мы все подумали, что он шутит. Но он говорил всерьез. Директор по продажам нарисовал на листке бумаги карикатуру – детские ноги, торчащие из воды, – и показал ему. Идея так и осталась на бумаге.
Как финансовому директору мне приходилось часто общаться с советом директоров компании-учредителя, а также с теми, кто отвечал за положение дел в филиалах, которое оставляло желать лучшего. Совет директоров полностью подчинялся своему председателю, который знал об управлении не больше, чем его подчиненные, а те в свою очередь лишь тупо выполняли его приказы.
На одном из совещаний с финансовыми директорами филиалов глава совета директоров заявил: «Я хочу, чтобы расходы компании были сокращены на 25 процентов». На что один из них, самый главный, ответил тут же «будет сделано» и пообещал за этим проследить. Остальные нехотя тоже последовали его примеру и высказали свое полное согласие с таким решением руководства.
Председатель: А что скажете вы, мистер Карр? Каково ваше мнение?
Я: Я просто задумался над тем, какие должности нам следует сократить?
Председатель: Я не хочу, чтобы Вы кого-то увольняли. Просто урежьте свои расходы на 25 процентов. Если другие ваши коллеги могут это сделать, почему вы отказываетесь подчиниться?
Я: Потому что я считаю, это моя работа – постоянно сводить расходы компании к минимуму. Если бы я вдруг предложил такое своим подчиненным и они все единодушно согласились, мне было бы любопытно узнать, почему они до сих пор этого не сделали.
Такая реакция не добавила мне уважения ни в глазах других финансовых директоров, ни в глазах самого председателя совета. Последний не хотел слышать правды, потому что не знал, что с ней делать. Единственное, на что он был способен в таких ситуациях, так это обидеться и принять сердитый вид. Он не разговаривал со мной полгода. Мне следовало бы предвидеть его реакцию, ведь в первый день, когда мы с ним встретились, он обиделся, потому что его достоинство было ущемлено.
