Я начал было протестовать, но он предостерегающе протянул в мою сторону руку.
— В этом нет никакой необходимости, — сказал он, — абсолютно никакой. Мы знаем, что вы никогда бы не совершили столь необдуманного поступка. Информация пришла от весьма ненадежного источника, точнее сказать, от женщины, которая всегда создавала сплошные проблемы и с которой, как я полагаю, у вас были весьма теплые отношения.
Я был поражен: неужели моя Восточная Жемчужина смогла зайти так далеко, чтобы навредить мне? Испортить мою одежду — это одно, но это уже могло уничтожить меня самого. Офицер из военной полиции с сильным кансайским акцентом[20] начал читать мне мораль. Он все время трогал рукой то ширинку на брюках, то пряжку на ремне, будто проверял, все ли у него там в порядке. И надувался, как голубь. Меня от него просто тошнило. Но сделать ничего было нельзя. Приходилось слушать, как этот молокосос говорит мне, что связи с местными актрисами порочат дело нашей миссии в Азии. Каждый мужчина имеет право слегка поразвлечься, вещал он, но интимные отношения — совсем другое дело. Все должны видеть, что мы, японцы, стоим выше подобного скотства. Мы несем на себе ответственность прежде всего. Мы здесь не для удовольствия, а для того, чтобы обеспечить наше лидерство и всеобщую дисциплину. И все время, пока он произносил свою речь, откуда-то доносился нежный голосок Ри: «Китайские ночи, ночи наших надежд…»
К моему огромному облегчению, Амакасу сменил тему разговора. Правда, облегчение это длилось недолго. Ёсико Кавасима, сказал Амакасу, стала для нас большой проблемой. И даже больше чем проблемой — серьезной угрозой. Кроме того что она распространяет лживые домыслы о Ри Коран, она становится опасной идеологически. Выяснилось, что она совершенно недопустимым образом треплется о политике, болтает о том, что японцы продают китайцам опиум. И даже встречалась с некоторыми заблудшими японскими идеалистами для создания партии в защиту китайской независимости. Сейчас, когда наступило очень непростое время для нашей миссии в Азии, ясно без слов, что подобным вещам следует положить конец.
— Мы должны избавиться от нее, — объявил офицер военной полиции, переключив внимание на сияющие носы своих ботинок и поворачивая их в разные стороны. — И поскольку вы знаете ее лучше, чем кто-либо другой, — продолжил он, — а также чтобы дать вам шанс скорректировать свое неподобающее поведение, решение этой проблемы мы хотим поручить вам. — На его лице промелькнула неприятная усмешка. — Кроме того, вы же должны свести с ней счеты. Вам ведь будет это нетрудно после всего, что она сделала с вами, не так ли?
