Мясо уложили в рюкзаки и отправились в путь. Так же, как и раньше, обходили населенные пункты, делали короткие остановки для отдыха.
Из очередной разведки вернулись Захаров, Нилов и Лепов. Алексей был чем-то расстроен. Он отозвал Шуханова и Бертенева в сторону.
— Чертовщина получается, — сказал лейтенант. — Просто не могу поверить. Тосин отец — староста.
Появись сейчас в лесу немецкие автоматчики, и они бы так не удивили Шуханова, как эта ошеломляющая новость.
Между тем Лепов рассказал: они набрели на лесной лагерь, пробрались в холодную сырую землянку и ужаснулись: там сидели трое больных, исхудалых детей, завернутых в лохмотья, а около камелька, прямо на земле, лежал дряхлый дед, единственный кормилец тех ребят. Самому старшему лет семь. Отец детей, сын старика, на фронте, а мать фашисты убили за то, что не хотела отдавать им свою избу.
— Немцы выгнали всех колхозников из деревни и разместили в ней своих солдат, — продолжал Алексей. — Дед, по-моему, знает, где находятся партизаны, но молчит.
— Это еще не все, вот, — сказал Захаров и посмотрел на лейтенанта.
— Решили мы помочь старику, — рассказывал Лепов. — Вышли из леса на дорогу, ждем. Тут появился обоз под сильной охраной. Пропустили его. Орешек твердый. Потом долго ждать не пришлось. Из-за поворота выскочила штабная машина. «Эту, думаю, возьмем». Два чемодана отнесли в землянку. После этого дед разговорился. Назвал двух предателей. Потом и о Чащине сказал. Когда я услышал, остолбенел: «Не может быть!» Но старик заверил, что знает Вениамина Чащина из Масляной горы. «Хотя на него никто не жалуется и зла в нем нет, — сказал, — но раз староста — значит, предатель».
— Захаров и Нилов знают о Чащине? — спросил Шуханов.
— Нет. Когда я был в землянке, ребята караулили у входа. А я ничего не сказал. Хотел с вами вначале посоветоваться.
— Правильно… Пока не разберемся во всем, никто знать не должен. Особенно Тося…
Отряд приближался к песчаным карьерам. В разведку пошли Лепов, Веселов, Чащина, Захаров и Нилов. Остальные расположились на отдых.
Вернулся один Захаров, сияющий от радости.
— Нашли! — закричал он, приблизившись к сидевшим вокруг маленького костра. От волнения стал больше заикаться: — Устроимся с комфортом, в-вот. Шикарное подземелье… Д-даже п-продукты есть… Печка…
Как уверял Захаров, предстояло пройти километров шесть. Он вел отряд по лыжне… Стоял сорокаградусный мороз, деревья трещали от холода, а людям было тепло. И километры будто короче стали, лыжи скользили лучше, и рюкзаки не давили на плечи.
