Энекути вошла, ворча и отплёвываясь.
— Что случилось, мама? — сонным голосом спросила Джерен. — С кем ты ругалась? Телёнок, наверно, отвязался и корову высосал?
— Ай, лежи ты! — буркнула Энекути. — Меня высосать хотят, а не корову! Ходят тут на мою голову!
— Кто ходит?
— Муж твой непутёвый ходит, вот кто! Ждёт, чтобы я его в дом пустила! Как бы не так, земля его проглоти!
— Зачем нужны такие нехорошие слова, мама?
— А ты молчи, дура! Тебе нужно было, чтоб я его под одеяло к тебе пустила? А теперь, когда я его выгнала, ничего не нужно?
— Ладно, мама. Я спать хочу.
— Так я тебе и поверила! Ты про мужа услыхала, так теперь не уснёшь, хоть глаза тебе выколи. Но — ты лежи, не думай вставать! Пока этот вислозадый пёс полностью не рассчитается, я не позволю вашим лицам лечь одно на другое, так и знай!.. О аллах великий, милостивый и милосердный, за столько времени не мог собрать калым и ещё не стесняется зятем приходить!..
Она начала гневно чесать голову, а Джерен, прижавшись к Аллаку и подрагивая от прикосновения его горячих ищущих рук, улыбалась в подушку и ждала, пока мачеха угомонится и уляжется спать.
Однако Энекути никак не могла успокоиться.
— Пришли эти проклятые, растревожили моё сердце, — ворчала она, ворочаясь в темноте, как большая и несуразная летучая мышь. — Недаром сказано в писании: «Бейте их по всем шеям, бейте их по всем пальцам». Надо было по шеям надавать, чтоб не шлялись ночью по чужим дворам. Сказал пророк: «Испытание постигнет не только тех, которые несправедливы»… От разных шалопаев только и жди испытаний, чтоб их дорога колючкой заросла! Чтоб им сдохнуть в нехорошем месте!.. О боже мой, надо закурить, иначе я не успокоюсь… Спички куда-то подевались…
Шлёпнув Аллака по нахальным рукам, Джерен сказала:
— У меня спички. Ты — лежи, я сама тебе чилим раскурю.
— И лампу заодно зажги.
— Зачем тебе лампа?
Чилимом попыхивать буду — кто-нибудь заметить может, ишану-ага скажут. Нет праведных на земле, каждый старается сделать гадость другому.
— Никто тебя не увидит, все уже спят. Кури скорее да сама ложись.
— Зажги лампу, говорят тебе!
— Не нужна тебе лампа.
— Ну и провались ты в преисподнюю! Сама зажгу, без тебя.
С этими словами Энекути, нашарившая коробок под своей подушкой, чиркнула спичкой. Джерси проворно метнулась к ней, дунула на огонёк.
— Не надо лампы! Так ещё скорее увидят, что ты куришь по ночам вместо того, чтобы спать, как все добрые люди.
Энекути, поражённая необычной строптивостью падчерицы, несколько мгновений молчала, потом разразилась проклятиями:
