— Какая помощь потребуется от меня, чтобы забрать девушку у Бекмурад-бая? — спросила Сульгун-хан.
Берды махнул рукой:
— Не надо помощи!
— Почему не надо? — настаивала Сульгун-хан. — Если ты её любишь, ты должен убивать всякого, из-за кого она прольёт хоть слезинку! Или я ошибаюсь и на свете бывает холодная любовь?
— Я люблю! И сердце моё — горит!
— Значит, ты отказываешься от моей помощи потому, что я женщина? Что ж, иди к калтаманам! Вон гуляет Кичи-калтаман, очень мужественный и верный человек. Или присоединись к Реджепкули-калтаману. Недели не пройдёт, как получишь из его рук свою возлюбленную. И с любым из них Бекмурад-бай побоится тебя тронуть.
— Спасибо тебе, Сульгун-хан, за добрые советы! — с чувством сказал Берды. — Не надо мне калтаманов. Потребуется помощь — лучше, чем тебя, не найти. Я уважаю тебя, как джигита, как честного и неподкупного человека. А насчёт Бекмурад-бая не беспокойся: сегодня — он за нами, завтра — мы за ним. Если нет у тебя больше ко мне разговора, то отпусти.
— Иди, — сказала Сульган-хан. — Счастливо тебе!..
В дверь заглянула Аннатувак, щёлкнула языком:
— Добрый парень, что твой инер! Жалко такого убивать.
Сульгун-хан подняла на неё сузившиеся глаза, Аннатувак смешалась:
— Вода закипела. Заварить чай?
— Завари, — согласилась Сульгун-хан и положила на колени винтовку. — Завари покрепче!
Берды вышел из дома Мереда успокоенный. Однако, рассказав товарищам о разговоре с Сульгун-хан, почувствовал сомнение в искренности своей недавней собеседницы.
— Не знаю, с какими мыслями она осталась, — откровенно признался он.
— Собака хвостом виляет, да кусает, — сказал Аллак. — Надо подальше от Сульгун-хан держаться. Сегодня у неё одно на уме, завтра может быть другое.
— Конечно, Сульгун-хан не Бекмурад-бай, — сказал Клычли, — но там шайтан её знает — самого честного человека деньги могут подлецом сделать.
— Милые мои, чего вы так переживаете из-за одной бабы! — сказала Огульнияз-эдже. — Даже слушать стыдно! Четыре парня одной бабы испугались. Да пусть она хоть огнём будет — что подожжёт? Ничего она не подожжёт!
— Она не одна, — сказал Аллак, — за ней сорок джигитов на конях стоит.
— Ну и что из этого? — Огульнияз-эдже засмеялась. — Поверьте моему чутью: её проняла судьба бедняжки Узук, отстанет она от вас, вернёт слово Бекмурад-баю.
— А если не вернёт? — спросил Клычли,
Огульнияз-эдже с сердцем сказала:
— «Если… если..» Если так, то идите калтаманить! Идите к Реджепкули или к Чакану Сплющенному!
