— Всё понял! Давай палочку и стекло.
* * *
Три дня, не зная устали, отдыхая только с наступлением полной темноты, Худайберды-ага ходил по аулам. С карандашом он обращался бережно, как с величайшей драгоценностью. Не потому, что это была невиданная диковинка, а потому, что понимал: на кончике этой чудесной палочки таится счастье более чем шестидесяти семей, стоящих у костлявого порога голода.
Карандаш сломался на четвёртый день.
В поисках нужного человека Худайберды-ага зашёл в мектеб[25]. Несколько стариков, собравшихся для послеполуденного намаза, ожидали, сидя у глинобитной кельи. Чуть поодаль разговаривала группа дайхан помоложе.
Худайберды-ага поздоровался и спросил, не знает ли кто Эсена Чары-оглы.
— Это я, — отозвался один из дайхан.
— Ты продал свою делянку на канале?
— Что было делать, яшули? Пришлось продать.
— Где воду возьмёшь для полива?
— Аллах знает, я не знаю…
— Умные люди тоже знают! Вот бумагу написали приставу, чтобы им воду дали. Тут и твоё имя стоит. Не хочешь, чтобы дети от голода плакали, — ставь печать своего пальца вот в этом месте!
— Ай, яшули, благослови вас бог! — обрадовался дайханин. — На такой бумаге два пальца приложить можно! — И он протянул руку Худайберды-ага.
Тот поплевал на палец и стал тереть его карандашом. Но палец оставался чистым. Окружившие их любопытные с сожалением заговорили:
— Не пристаёт ничего!
— Не хочет аллах, чтобы Эсен воду получил!
— Он же за воду деньги взял! Аллах знает.
— За такие деньги только джиназу[26] по себе заказать у муллы — и то откажется, скажет, что мало!
— Не везёт, яшули, Эсену!
— Сломались чернила! — сказал Худайберды-ага. — Нож надо!
Кто-то притащил огромный нож, но он оказался тупым. Одни из парней побежал за острым ножом. В это время к дайханам подошёл мулла.
— Вот у нашего муллы есть острый ножичек.
— Он им калам[27] затачивает.
— Дайте нам свой ножичек, мулла-ага! — попросили дайхане.
— Зачем он вам? — поинтересовался мулла.
— Сухие чернила резать будем!
Мулла взял из рук Худайберды-ага карандаш, повертел его, пренебрежительно протянул обратно:
— Ничего здесь нет. Даже дырки в середине нету. Я могу дать вам свой запасной калам, если нужно для благого дела. А это — просто оструганная палочка.
Худайберды-ага обиделся:
— Какая палочка! Внутри у неё — сухие чернила!
— Не говорите пустых вещей, которых не понимаете, — важно сказал мулла. — Сухие чернила не пишут.
— Эти чернила пишут! Если их намочить, они становятся, как ваши. Только ваши — чёрные, а эти — зелёные. Вот посмотрите, сколько печатей эти чернила сделали!
