Мой крестный. Воспоминания об Иване Шмелеве | страница 28
Дядя Ваня страдал от язвы желудка и ежедневно принимал порошок висмута. Его в особенности и вообще нас всех лечил доктор Сергей Михеич Серов. Мне объясняла тетя Оля, что висмут осаждается на стенки двуперстной кишки и этим защищает их от кислоты. Но все же время от времени у Дяди Вани были страшные припадки. Он ужасно мучился, корчился, стонал. Говорили о необходимости операции. Но чудом все обошлось.
Сергей Михеич был замечательным врачом, оториноларингологом по специальности, а также и по общим болезням. Он был верен «Гиппократовой клятве». В любой момент дня и ночи он был готов навестить больного. Говорили, что бедных он лечил за гроши и даже бесплатно.
Капбретон. Прогулки в горах. Начало 1930-х.
Так как у него не было французского медицинского диплома, как и у многих других русских врачей-беженцев, то он не имел права лечить под своим именем. Он мог только иметь практику при клинике под ответственность французского врача. Надо сказать, что сплошь и рядом французские врачи оказывались очень понятливыми по отношению к их русским бедствующим коллегам и их опекали.
Шмелевы и Серовы очень дружили. Летом мать и дочь приезжали в Капбретон, гуляли все вместе в лесу, по дюнам и по берегу океана. Отец же надолго оставался в Париже, где работал при клинике. Мать и дочь всегда одевались в белое. Тетя Оля прозвала их стрекозами, ей казалось, что они как бы порхали по дорожкам. Обе они были очень набожны, чувствительны и по характеру сблизились с тетей Олей.
Надо сказать, что малышом я что-то вроде как влюбился в Ирочку. Она водила меня в лагерь разведчиков, расположенный на берегу одичавшего канала Буре. По дороге я ей наверняка надоедал моими бесконечными вопросами – почему, да отчего? – Мне все хотелось знать, несмотря на пословицу, которой мне не раз грозили: «много будешь знать – мало будешь спать, а мало будешь спать – скоро состаришься». Ирина терпела своего «банного листа» и ласково мне отвечала, как могла. Впоследствии она познакомилась в лагере со «старшим разведчиком» Кириллом Мамонтовым и вышла за него замуж.
М.А. Серова (жена др. Серова), Ивистион и И.С. Шмелев. Нач.1930-х.
Я снова встретился с ней много лет спустя, она уже была старушкой, у нее на квартире (93, Boulevard Murat, 75016 Paris, 7éme étage), и даже ее не узнал. Она заботилась о своем парализованном муже, после сердечного удара. На ее лице всегда царила доброта, озабоченность о своем ближнем.
Но я что-то слишком увлекся, все хочется вспомнить, поделиться воспоминаниями о замечательных русских беженцах, с которыми мне посчастливилось сблизиться. Но, извиняюсь, я совсем отклонился от намеченной темы. Итак, продолжаю.
