Уиллоу подходит к зеркалу и в отражении наблюдает за Дэвидом. Она замечает, что он оставил на комоде журнал, который читал раньше, и начинает лениво просматривать его: какой-то том о погребальных обрядах древних греков. Уиллоу уже собирается положить его обратно, когда замечает клочок бумаги, заложенный между страниц. Черной жирной надписью ей бросается в глаза фирменный бланк ее школы.
Это может означать только одно. Это, должно быть, извещение. Кто-то, наверное, разоблачил ее. У нее дрожат пальцы, когда она, посматривая одним глазком в зеркало, разворачивает бумагу и начинает читать.
Но это совсем не то. Это не что иное, как обычное письмо, адресованное родителям учеников старших классов. Каждый из родителей или опекун должны договориться о встрече, чтобы обсудить подготовительные курсы к предварительному и самому непосредственно школьному оценочному тесту, которые предлагает школа. Бла, бла, бла.
Та самая фигня, о которой говорили Клаудиа и компания. Ничего важного.
Уиллоу настолько успокоилась, что ей требуется какое-то время, чтобы понять все последствия письма. Конечно, это ничего для нее не значило. Ей было все равно, что Дэвиду придется выдержать несколько скучных встреч и здороваться с учителями.
Но что насчет Дэвида? Это не было частью его плана. Ему следует делать такие вещи для Изабель, для своей дочери. Ему не нужны генеральные репетиции. Она уверена, что он ужасно возмущен этим дополнительным бременем. А если нет, то почему просто не упомянул об этом? В конце концов, школа — единственная вещь, о которой он, кажется, может говорить с ней. Уиллоу кладет письмо обратно в журнал, устыдившись, что ее первые мысли были о себе.
— Дэвид, прости, — Уиллоу отворачивается от зеркала.
— Простить? — он хмурится, продолжая рыться в коробках. — За что?
— Ну, за... — Уиллоу затихает. Что она может сказать? Простить за то, что она разрушила его жизнь? За то, что была за рулем в ту ночь? Что такого она может сказать ему, что, возможно, выразит то, что она чувствует?
Может, мне просто продолжить и спросить, есть ли у него котенок?
Она могла сказать, что просит прощение за то, что ему придется пойти на встречу родителей и учителей на пятнадцать лет раньше срока. Она может извиняться за это и при этом не выглядеть слишком мелодраматично, конечно, не считая того факта, что предположительно она не знает об этом.
Разговоры с ее братом превратились в хождение по минному полю. Ей приходится ступать осторожно, чтобы не угодить ногой в одну из ловушек.
