Саманта подстегнула лошадь. В это время года быстро темнело, и охотница знала, что ей нужно найти Сару как можно быстрее, иначе она упустит ее под покровом темноты.
Однако уже в сумерках Саманта поняла, что ведьма не оставила больше никаких следов, и теперь нельзя было с уверенностью сказать, действительно ли она отправилась этой дорогой.
Саманта остановила лошадь. Она была в ярости. Ведьма обдурила ее! Как же тут не злиться!
Неожиданно границы сна передвинулись на несколько часов вперед, в ночь. Истребительница семнадцатого века сидела у костра. Саманта была одна, без пленницы; сейчас она не возражала бы даже против мертвого тела ведьмы, потому что тогда ее грело бы чувство удовлетворения.
В лесу стояла полная тишина, не было слышно ни стрекота сверчков, ни криков животных, ветер не перебирал листья деревьев, звери бесшумно скользили во тьме. Даже совы не ухали.
Саманта понимала, что такое безмолвие несете ственно. Лес был живым, здесь постоянно что-то двигалось. И так тихо здесь бывало только тогда, когд; присутствовала какая-то злая сила.
Саманта зевнула. В течение трех последних недел! она постоянно переезжала с места на место, и тепер! надеялась наконец-то отдохнуть в Салеме. Ей нужно было время, чтобы восстановить силы и подумать. Однако не похоже было, что в скором времени ей удастся это сделать.
Она зубами оторвала кусок вяленого мяса, присела на поваленное дерево и уставилась на огонь. Саманта нисколько не жалела о том, что она — Истребительница, наоборот, ей очень нравилось избавлять землю от всякой нечисти, однако она не любила оставаться в одиночестве по ночам.
Саманта подумала о других путях, по которым могла бы пойти, о возможностях, которые волей божьей были предоставлены ей, казалось, миллионы лет назад. На самом деле прошло всего восемь лет с тех пор, как Саманта впервые приступила к выполнению задания, однако каждый год воспринимался как целая жизнь.
Внезапно тишину нарушил какой-то звук, но тут же смолк.
А доносился он оттуда, из кустов.
Саманта взяла в одну руку ружье, которое перезарядила сегодня утром, а другой подцепила горящую головню из костра.
Она различала каждый звук — от похрустывания камешков под ногами до шуршания ветки, которую она отодвинула, чтобы лучше видеть место, откуда раздался таинственный шум. Однако ни один из этих звуков не мог сравниться с громким стуком ее сердца. Казалось, этот грохот слышен даже в Нью-Йорке.
Кучка листьев и корешков, лежавших на земле, шевельнулась.
