Большую часть времени мы валялись на пляже. Ласковое нежаркое солнце, пустынный берег, убаюкивающий шорох перекатывающихся по мелкой гальке волн, расслабляющая дремотная тишина... И мы, распластавшиеся, словно тюлени, на прибрежном песке, застеленном прихваченными из пансионата махровыми полотенцами. До чего же приятно было, ни о чём не думая, лежать, слушать шуршание волн, ощущать каждой клеточкой своего тела мягкое солнечное тепло.
Где-то там, далеко-далеко, в сырой осенней Москве мои товарищи, коллеги по работе в конструкторском бюро, по утрам спешили в переполненных вагонах метро и автобусах в свой ставший родным домом секретный «почтовый ящик», стояли у кульманов с эскизами авиационных конструкций, рассчитывали напряжения в силовых узлах, изобретали, спорили, бегали по выставкам, бурно обсуждали театральные постановки, поругивали начальство, порой и между собой ссорились по пустякам, снова мирились. Но сейчас, здесь, на пляже, далеко от Москвы всё это: и работа с её проблемами, и магазины с их очередями, и переполненный транспорт, и литературные новинки в толстых журналах, и всё-всё остальное было уже за рамками нашего отпускного существования...
Вот так и блаженствовали мы у остывающего моря в счастливом неведении, что придёт иное время, когда появившиеся вдруг, словно черти из табакерки, напористые горластые политиканы убедят нас в том, что мы, несчастные дети тоталитаризма, лишённые всех прав и всяческих свобод, бедно, голодно и неинтересно прозябаем в своём «Гулаге», в то время как в иных государствах существует рай на земле, и мы, поверив в сказки сладкозвучных сирен про счастливое сытое зарубежье, по брёвнышку раскатаем родной дом, развалим ставшую «этой» свою невезучую страну и свалимся в мутное болото «перестройки».
А пока...
А пока приходила к нам в свободные от работы часы девушка-повариха из соседнего рыболовецкого колхоза и присоединялась к нашей тюленьей лёжке. Повариха была спокойной доброй русской девушкой с совсем не располагающими к флирту лицом и фигурой. Да, откровенно говоря, у нас, несмотря на наш адреналиновый возраст и расхожие легенды о южных любовных подвигах приезжих ловеласов, особого желания флиртовать не было. Мы просто лежали на песке и грелись на солнышке, лениво обсуждая проблемы нашего беззаботного житья-бытья.
Однажды пришла и села недалеко от нас на край обрывистого берега моря старушка в белом платочке. Пришла, села и, подперев по-деревенски щёку рукой, стала пристально всматриваться в даль моря.
