Он отложил паспорт: ему нужно было время, чтобы обдумать прочитанное. Он действительно был очень сильно удивлен.
— Ты где был в ночь 10 июня, Петрович Борис Никифорович? — спросил Выхухолев строго.
— Ясно где, — ответил Петрович, — спал. По ночам люди спят, Выхухолев.
— А где ты спал? — с подковыркой уточнил Выхухолев.
— На кровати. Между матрацем и одеялом.
— А видел тебя кто-нибудь спящим?
— Кто меня мог видеть, Выхухолев? Мать у меня умерла год назад.
— Никто, значит, не видел, — Выхухолев раздумывал, возобновлять ведение протокола или нет. — Выпил небось перед сном? — на всякий случай уточнил он.
— А какое это имеет отношение к делу? Ну да, выпил за ужином.
— Бутылку чернил?
— Сто пятьдесят водки.
Выхухолев задумался. 150 водки — не тот масштаб, чтобы начать убеждать Петровича в том, что тот забылся, впал в алкогольный психоз и устроил стрельбу в Малиново. Кроме того, один подозреваемый по схеме «выпил, убил, уснул» в камере уже маялся.
— Когда и где познакомился с этим гражданином? — милиционер протянул снимок, на котором убитый был снят торжественно, со вспышкой. Петрович подался вперед, выворачивая защелкнутые руки.
— Я с ним не знаком, — отрезал Петрович.
— А если подумать? — подался вперед Выхухолев.
— Если подумать — все равно не знаком.
— Не, ну так дело не пойдет, — разочарованно протянул Выхухолев. — Не хочешь говорить — не говори. Закроем тебя на пару месяцев, ты пока повспоминаешь, что да как.
— Выхухолев, ты чего ко мне доколебался? Я не понимаю, что сделал не так. Если ты о той статье по поводу роста подростковой преступности в области, так ее из Гомеля агентство прислало. Мы только разместили.
— Да при чем тут! — взвился милиционер. — Ты что, думаешь, мы тут в бирюльки играем? Петрович, ты подозреваешься в совершении тяжкого преступления. А алиби у тебя нет.
Он посмотрел в окно, за которым степенно, как Людовик XIV, прохаживался конь. Выхухолев не знал, кто такой Людовик XIV, но степенность коня оценил.
— Вот смотри, Петрович, — взял Выхухолев душевную интонацию. — Совершается убийство. РОВД сбивается с ног, роет землю, собирает по крупицам улики, но задерживает виновника по горячим следам. Тот взят буквально с поличным, все рассказывает. А потом звонишь мне ты и выясняется, что ты тоже был на месте преступления. Ночью, в магазине. Это как у нас называется? Это соучастие. А ты говоришь, под одеялом спал. Кто ж тебе поверит?
— Да ты о чем, Выхухолев? О том, что я тебе звонил и про деньги спрашивал?
