— Ну, похоже так.
— Я тогда дописываю: «Поскольку денежных средств для покупки спиртного не имелось».
— Складно.
— Не складно, — Выхухолев расстроенно хлопнул по столу рядом с клавиатурой. — Херня у нас с тобой получилась, Кабан.
— Почему? По мне так очень даже.
— Потому, что у убитого было бабло. Нашли сто тысяч белорусских рублей и пятьдесят долларов США в кошельке.
— Зачем мы тогда магазин вскрывали?
— Вот я о том же.
— Могли спокойно пойти и купить себе. Причем водовки.
— Могли. Придется тебя помариновать, Кабан, пока чего лучше не вспомнишь. Негодный из тебя писатель.
— Не надо мариновать. Бери другой компьютер, пиши за мной.
Выхухолев послушно открыл новый документ на компьютере.
— Готов печатать?
— Давай.
— Значит, предавался я возлияниям, никого не трогал, под ночь возникло желание догнаться, денег не было, это правда, решил совершить поход в магазин. Открыл магазин, а там этот хмырь.
— В магазине?
— Да.
— А что он в закрытом магазине делал?
— А ты напиши, что магазин уже взломан был. Он взломал, а я только пришел, смотрю, какой-то городской магазин наш грабит. Вот я его и порешил. В помощь милиции. Выхухолев взвесил версию Кабана. Она открывала длинную и нудную перспективу по выяснению того, кто был грабитель и почему вскрывал магазин. Дело об убийстве превращалось в дело о вынужденной самообороне или даже о выходе за пределы необходимой обороны при попытке предотвратить преступление. При этом Кабан из подозреваемого превращался в свидетеля, что Выхухолева категорически не устраивало. Наконец, вместо преступления, раскрытого по горячим следам силами РОВД, он получал очевидный висяк с невнятными ролями участвующих в нем лиц, включая убиенного.
— Не, Кабан. Это сказка какая-то у тебя получилась.
— Почему сказка?
— Ну ты представь, два человека идут бомбить магазин в одно и то же время. Причем один при этом убивает другого за то, что тот бомбит магазин. Не, Кабан, не верю.
— Слушай, отпусти ты меня?
— И что, потом самому сидеть выдумывать? Не, будешь ты у нас в участке париться до посинения, тулуп вон взял…
Кабан надолго задумался. Сюжет с убийством занимал его все больше. Он раскраснелся и начал полностью вживаться в роль преступника. Ночь, карканье ворон, лунный свет, кровь — все это захватывало его.
— Выхухолев, я понял!
— Что ты понял?
— Верни ту старую бумагу, что мы печатали.
Милиционер с радостью обнаружил, что не успел удалить документ. Кабан увлеченно продолжил:
— Короче, мы решили продолжить возлияния или как там, развивать наш сабантуй, пошли в магаз, а он — закрыт. А когда магаз закрыт — что есть деньги, что нет — один хер. Катьку же не добудишься.
