— Распечатывай, — шепнул комиссар.
Воронцов медленно оторвал краешек пакета и, передав его в таком виде Букину, с облегчением вздохнул.
Букин вынул письмо. Оно было напечатано не русскими буквами на бланке. Букин так долго смотрел на него и с таким видом, что можно было подумать, что он его читает. Наконец, обратившись к американцам, он сказал «олл райт» и положил письмо во внутренний карман гимнастёрки.
Услышав «олл райт», рыжий американец обрадованно заговорил и стал угощать сигаретами. Но у пограничников были свои хорошие папиросы, и от сигарет они отказались.
Тогда рыжий что-то крикнул, и стоявшие на носу матросы принесли из трюма ящик ярко-оранжевых калифорнийских апельсинов, каждый из которых был величиной с небольшой арбуз. Очень хотелось попробовать их, но тоже отказались, — первым Букин, а за ним и остальные.
— Дайте-ка лучше ваши документы, граждане! — потребовал у американцев Букин.
Они не поняли. Тогда им стали объяснять на разные лады: вынимать различные бумаги, удостоверения, предъявлять их друг другу. Быстрее всех понял американец в штатском. Он буркнул что-то рыжему, и тот, вынув из бумажника, передал Букину сложенную бумагу. Но она была написана не по-русски. Положив её в тот же карман, где лежал пакет, Букин распорядился:
— Илюхин и Кравченко, отправляйтесь на берег и привезите сюда Алихановых. Они будут у нас переводчиками. Быстро!
По отзывам вернувшихся из Америки анадырцев, Алихановы знали английский язык лучше всех других.
Через полчаса двое из братьев степенно сошли с вельбота на шхуну. Это были богатыри с неторопливыми движениями и тем выражением спокойного достоинства, какое встречается только на лицах людей труда.
С их помощью произошёл следующий разговор:
— Есть ли у вас разрешение советских властей на плавание в наших водах? — спросил Букин.
— Нет.
— Зачем вы к нам прибыли?
— Торговать. Я хозяин шхуны и хозяин товаров. Но у нас в Америке я не могу торговать. Нельзя конкурировать с большими фирмами. Это невозможно.
На щеках рыжего американца проступил румянец, он бросал тревожные взгляды то на море, то на Букина или Воронцова, то на второго американца со строгим пробором волос.
— У меня не хватит денег открыть своё дело в Америке. Меня выпустят в трубу вместе с моей шхуной… Я её построил своими руками, один.
Рыжий топнул о палубу шхуны и протянул свои здоровенные ручищи, покрытые веснушками и волосами.
— И мотор он тоже сам сделал? — язвительно проговорил вполголоса Илюхин, но прикусил язык, увидев строгий взгляд Воронцова.
