— Рашид! — крикнул за спиной у них Аббекр. — Где ты?
— Что тут происходит? — спросил Мак-Грегор.
В свете фонаря у ворот возник курд, вооруженный автоматом, запыхавшийся от бега. Увидев их, он сказал со смехом:
— Не бойся, доктор. Все уже в порядке.
Попросив еще чуточку подождать, Аббекр осторожно вышел за ворота.
— Надеюсь, тебе это доставляет удовольствие, — сказала Кэти Мак-Грегору. — Мне же — ни малейшего.
— Обычная курдская драматизация событий, — сказал Мак-Грегор.
— Нет уж. В таких делах курды — настоящие душегубы.
— Кэти!
— Именно — душегубы…
Вернувшийся Аббекр заверил, что все в полном порядке.
— Что поделаешь, такая сумма денег, — сказал он извиняющимся тоном.
— Это не за деньгами охота, а вот за кем, — и Кэти сердито указала на мужа.
— Нет, нет, — сказал Аббекр, усаживая их в гудящий дизелем «мерседес» и заверяя Кэти, что пусть курды и слишком дерзки, слишком шумливы, слишком старозаветны, но они не душегубы. И Аббекр деликатно помахал им вслед кончиками пухлых пальцев, словно демонстрируя, сколь мягкими могут быть курды.
В Тегеране, под низким потолком своей гостиной, в старом скрипучем доме среди сада, обнесенного высоким глиняным дувалом и полного сухих листьев, сухих цикламенов, пыльных бугенвиллей, роз, эвкалиптов, узких арыков, — в Тегеране они попытались достичь какого-то согласия, которое позволило бы им пройти сквозь эту передрягу без разрыва.
— А как ты объявишь Джамалю Джанабу, что уходишь от них и связываешь свою судьбу с курдами? — сурово спросила Кэти.
Джамаль заведовал отделом изысканий и залежей — тем отделом Иранской национальной нефтяной компании, в котором работал Мак-Грегор.
— Не знаю, что ему сказать, — признался Мак-Грегор.
Сидя в гостиной дома, где он родился и вырос, где отовсюду на него тысячелико глядела Персия, Мак-Грегор пожалел, что с ними нет сейчас дочери или сына, — не потому лишь, что соскучился по ним, но и потому, что при детях Кэти была бы с ним не так строга.
— Тебе неизбежно придется солгать Джамалю, — продолжала она безжалостно.
— Солги я — и он тут же распознает ложь, — сказал Мак-Грегор.
— А что же тебе остается — ведь ты поклялся курдам хранить тайну.
— Ну не сердись, Кэт, — мягко успокаивая, подошел он к ней. — Я не стану обманывать Джамаля, старого нашего друга.
— Он столько лет защищал и ограждал тебя.
— Знаю, — вздохнул Мак-Грегор, пропуская сквозь пальцы ее стриженые волосы, а мыслью уходя куда-то далеко. — Жаль все-таки, что ты остриглась. Стала похожа на своего брата.
