Жонглёр с тиграми | страница 27
Вряд ли название машины подразумевает ассоциацию с премьер-министром, скорее всего, его надо переводить просто как «первый» — первый автомобиль, который задумал итальянец, внешний вид которого придумал русский, механическую часть — японец, и который собирали индийцы. Если бы мне предоставили право выбора, «премьер» не был бы первой машиной, которую я назвал бы.
«Премьер» — автомобиль малогабаритный, поэтому совершенно естественным было назначить его водителем самого здоровенного индийца. Прежде он был профессиональным боксером, потом солдатом (и он воевал в Кашмире[46]), бригадиром где-то в Ираке и водителем автобуса в Дели. Он хорошо говорил по-английски, хотя имя его звучало на португальский манер — Джордж Д’Соуза. Когда он втискивался на водительское место, «премьер» опасно накренялся направо[47] и катил по улицам, напоминая кренящуюся при лавировке против свежего ветра небольшую яхту.
В первый день Джордж явился с довольно длинными бачками и пышной шапкой черных, как сажа, волос (Джордж сразу признался, что волосы он красит). А на второй день он, подстриженный «ёжиком», напоминал морского пехотинца.
— Да ты подстригся, Джордж, — отметил я очевидное.
— Да, сэр! — ответил он, явно не в восторге от результата. — Парикмахер сказал, что у меня сердитые волосы. Так что он состриг почти всё.
Кроме сердитых волос, у Джорджа был волчий аппетит и хроническая ипохондрия. Он всегда был голоден и всегда плохо себя чувствовал. Всякий раз, когда в нашем расписании появлялось окошко, я наблюдал, как он мучается выбором, куда пойти в первую очередь — в харчевню или в аптеку.
— Я очень большой человек, — повторял Джордж. — Я должен много есть, чтобы мои мускулы не потеряли силу.
Еда, таким образом, выполняла роль спорта. Еда и ещё болтовня. Всякий раз, когда мы с обычным правым креном колесили по Дели, Джордж без остановки говорил о своем прошлом, своей семье, Индии, деньгах (о том, что ему их все время не хватает) и своем слабом здоровье. Кроме того, он часто и многословно объяснял мне, что я заслуживаю лучшей машины, чем какой-то «Премьер» — надо понимать, имея в виду, что это он заслуживает возможности водить лучшую машину, нежели какой-то «Премьер».
— Послушай, Джордж, — остерёг я его как-то, — следует быть признательным небу и за те скромные дары, какие оно ниспослало нам. Ведь нам могли дать и «Марути»!
Когда индийская фирма «Марути удъйог» и японская «Судзуки», объединив усилия, создали жестянку в 800 кубических сантиметров, эта жестянка тотчас стала гвоздем авторынка. Сейчас по дорогам Индии с комариным жужжанием катаются несметные тысячи этих крошечных коробочек, и многие из них кончают свои дни тоже на комариный манер, раздавленные в лепешку более массивными соперниками. Учитывая хрупкость «Марути» и безумную, лихую езду их владельцев — ведь «Марути» были первыми индийскими автомобилями, оказавшимися в силах подарить своим хозяевам восторг резкого рывка с места, — можно заподозрить, что эти люди заключили какую-то фаустианскую сделку, обменяв собственные мозги на юркие, но хлипкие автомобильчики. Как бы доказывая, что они не в своём уме, владельцы «Марути» лепят на корму наклейки с бессмысленными надписями, вроде «KAR FOLKS», «MUSIC CAR», «CAR COOL», «CAR SHOPPE», «CAR-N-STYLE», «HELLO CAR», «CAR TODAY», «CAR AGE»