— Превосходно! — сказал Эдмунд Херондэйл, видимо, посчитав, что Магнус одобрил его присутствие на своей экскурсии. Он пребывал в восторге.
Переводчик: Светлана Дорохова
Редактор и оформитель: Анастасия Антонова
Переведено для: http://vk.com/e_books_vk
***
Белый клуб на Сент-Джеймс-стрит внешне вообще не изменился. Магнус с таким удовольствием рассматривал белый камень фасада: греческие колонны и арочные рамы высоких окон, будто каждое было само по себе часовней; чугунный балкон с таким сложным извивающимся узором, который все время заставлял Магнуса думать о веренице раковин улиток; полукруглый эркер, из которого когда-то выглядывали знаменитые люди, делающие ставки под каплями дождя. Клуб был создан итальянцем, являлся прибежищем преступников и непреодолимым проклятием английских аристократов более ста лет.
Всякий раз, когда Магнус слышал, как что-то называли «проклятием»[4], он понимал, что ему это понравится. Вот, почему он выбрал именно эту конкретную фамилию для себя, а также, почему несколько лет назад перед своим приездом в Лондон присоединился к Белому клубу, в основном потому, что его подруга Катарина Лосс поспорила с ним, что он этого не сделает.
Эдмунд обернулся вокруг одного из черных чугунных светильников, стоящих у двери. Свет, пробивающийся из-за стекла, по сравнению с его глазами казался тусклым.
— В этом месте раньше пили горячий шоколад разбойники, — небрежно бросил ему Магнус, когда они вошли внутрь. — Горячий шоколад был очень вкусным. А чтобы быть разбойником, требовалось хладнокровие.
— Вы когда-нибудь спрашивали у кого-нибудь «Кошелек или жизнь!»?
— Сейчас спрошу, — сказал Магнус. — В элегантной маске и большой шляпе я выгляжу стильно.
Эдмунд снова засмеялся — у него был простой и счастливый смех, как у ребенка. Его взгляд блуждал по всей комнате: от потолка, построенного так, что казалось, будто они стояли в огромной каменной бочке; к люстре со свисающими сверкающими камнями, как у герцогини; к накрытым зеленым сукном столам, выстроившимися по правой стороне комнат, где люди играли в карты и тратили свое состояние.
Особенность Эдмунда в радостном удивлении и неожиданности делала его еще моложе своих лет — они придавали хрупкую атмосферу его красоте. Магнус же задавался вопросом, почему он, один из нефилимов, не осторожничал с представителем Нижнего мира. Он вообще сомневался, что в жизни Эдмунд к чему-то относился с осторожностью. Он жаждал развлечений, был готов к восторгу, чрезвычайно доверяя всему миру.
