Пий Второй начал свои апостольские визиты в апреле с пышной церемонии въезда в Витербо. Гонцы с письмами от Лоренцо прибывали в поместье еженедельно. Муж подробно описывал времяпрепровождение Палы Римского и его свиты. Каждый раз, вскрывая очередное послание, Анна ожидала приглашения присоединиться. Этого не случилось. Зато что ни ночь стала являться, святая Агата. По утрам Анну била дрожь от ночных видений. Когда день кончался, великомученица приходила снова.
И вот картина завершена, труд окончен. Анна смотрит на солнце, все выше поднимающееся над горным хребтом.
Когда она двинулась к мольберту, Лоренцо окликнул ее. Но Анна и не подумала откликнуться. Сорвав покрывало, она повернула мольберт так, чтобы Лоренцо мог видеть великомученицу, и тут лучи солнца потоком хлынули в окно.
Муж приподнялся, облокотившись на подушки.
– Это святая Агата, которая предпочла Бога земному жениху, – сказала Анна.
Средоточием картины была грудь святой. Не отбрасывая тени, Агата стояла на фоне глинистого склона. Со спины ее обхватывал мужчина. Одной рукой он сжимал ее правую грудь, словно лаская, а другой глубоко вонзал лезвие ножа в левую. При этом лицо палача излучало нежность.
– Как странно, – прошептал Лоренцо, – не поймешь, чего в твоей картине больше: божественного или сатанинского.
Анна смотрела на мольберт, повернувшись к Лоренцо профилем.
– Это алтарный образ для новой церкви в Корсиньяно. Подарок Его Святейшеству. Он хотел бы видеть великомученицу в алтаре, я знаю.
Цвет сосков Агаты начал изменяться.
– Ты меня погубишь, – хрипло выдохнул Лоренцо.
– Тебя? – переспросила она, глянув на него искоса.
Муж впился глазами в грудь святой мученицы.
– Пий Второй разгневается – и справедливо. Ты истратила пурпур на ее соски, изобразив святую больше похожей на гулящую девку.
– Девку? Агата не устрашилась чудовищных истязаний ради верности Господу! Неужто Его Святейшество будет печалиться о капле краски, ушедшей во славу святой, которую он сам так почитает?
– Откуда тебе знать, как поступит и кого почитает Папа Римский? – Лоренцо еле сдерживал гнев. – Твое дело – окраска тканей. Вот и крась. Только не все что попало.
– О чем ты?
– Многие недовольны слухами, будто ты собираешься изготовить пурпурную мантию для Бернардо Росселино.
Анна на минуту задумалась.
– Что значит – я собираюсь? Таково повеление Пия Второго. Я узнала о нем из твоего же собственного письма. Тогда ты счел это поручение почетным.
– Многое изменилось. Росселино поставил Ватикан в весьма щекотливое положение.
