– Константинополь пал десять лет назад, – сказала она. – Как ты думаешь, крестовый поход принесет удачу?
Лоренцо покачал головой:
– Это будет неслыханное кровопускание. Я своими глазами видел, как победитель Махмуд убил императора Константина. Никогда не забуду этого зрелища.
До чего же он напуган! Папа Римский, надо думать, тоже не оставил без внимания нотки панического страха, проскальзывающие в голосе кондотьера, – и все же не лишил его должности и доверия. Пий Второй мудр и великодушен. Он продолжает покровительствовать старому другу.
Лоренцо снова уснул. Опять покинул ее, как покидал не раз ради дальних путешествий среди людей, которых она никогда не увидит. С губ спящего срывались невнятные слова, что-то про какое-то «игольное ушко». Наверное, ему снилась война.
Анна приподнялась и взглянула через окно на долину. Корсиньяно, окутанный утренней дымкой, был невыразимо прекрасен. Пала Римский перестроил город на деньги Ватикана; предки Лоренцо выстроили замок на свои. Они стоят не так уж далеко друг от друга, замок напротив города, и оба украшают долину Говорят даже, что проезжие и проходящие нередко поворачиваются к городу спиной, чтобы насладиться видом замка.
Из него вид не менее великолепен. На дне долины лежит волнистая пелена тумана. Кажется, что холм с замком на вершине вот-вот пустится, словно корабль, по пенным бурунам – еще до того, как долина превратится в озеро. Анна невесело усмехнулась: их дом будет лежать островком перед глазами Папы Римского всякий раз, когда тот в своем Корсиньяно станет коленопреклоненно возносить молитвы об освобождении от пагубной тяги к чужой ясене.
О том, что Его Святейшество неравнодушен к Анне не совсем по-пастырски, вслух никогда не произносилось ни звука.
Прошлым летом в Тиволи, в начале июля, Пий Второй повествовал о султане Махмуде и его несчастной заложнице. Позже была ночь, их с Лоренцо ночь, а потом Анна целый год не видела мужа. С печальной настойчивостью супруг уговорил ее уехать на рассвете домой. Неважно, что Его Святейшество желает иного.
– Он пошлет меня в Константинополь, – глухо шептал Лоренцо. – В первых рядах. Я – его щит. Скорее всего, я погибну. Может быть, оно и к лучшему.
Слова и, главное, их тон невозможно было забыть. Ранним утром небольшой отряд проводил Анну в долину Орсия. После той ночи в Тиволи Лоренцо к ней не приезжал, не приехал даже тогда, когда она умоляла его об этом: мы ждем тебя, с Лукрецией случилось несчастье, она может умереть.
