Экономика, приведение ее в разумный порядок должны были составить сердцевину и становой хребет перестройки. На экономическом поле прежде всего проходили проверку сыпавшиеся, словно из рога изобилия, обещания поставить человека и его нужды в центр реформ. Нельзя утверждать, что экономические проблемы перестройки ускользали за горизонт М. Горбачева. Формально никто из генсекретарей до него не преуспел больше по числу дискуссий, иногда бурных и не чрезмерно начетнических. И по кипе выпущенных бумаг, в которых на кондовом жаргоне расписывалось, куда грести дальше то кооперации, то крестьянину, то внешней торговле, то Госплану, он может потягаться с иными предшественниками.
Но советских богов невозможно было подвигнуть облечь принцип в современные правовые одежды даже тогда, когда столбились принципы наивысшей пробы: закон стоимости и товарно-денежные отношения не противоречат социализму. Боги несокрушимо верили, что их благоволение заменяет правотворчество, что слово, оброненное с недосягаемой для обычных смертных высоты, весомее дела и нужнее его. Это подданные должны подравниваться под новые веяния. Земным богам увязывать решения и позволения в систему недосуг.
Отсюда — по-иному не объяснишь — небрежение к правовой культуре, вопиющие дыры в нормативном обеспечении отдававшихся указаний и выпускавшихся решений. Фактически ни одно из сколько-нибудь значительных экономических нововведений эпохи Горбачева не было подкреплено законодательными актами. Больше того, нередко продолжали действовать прежние законы и кодексы, сохраняли силу бесчисленные инструкции и правила с их презумпцией виновности каждого, кому выпал жребий называться советским гражданином.
Говорилось ли это М.С. Горбачеву в ту пору, когда он практически мог все, найдись должные желание и воля? И говорилось, и писалось в выражениях, как казалось, не допускавших различных толкований. Получается, что неведомая могучая сила держала генерального секретаря на дистанции от реалий или над ними.
Анализируя случившееся, расставляя даты, факты, персоналии на подобающие места, приходишь к заключению, что самыми непредсказуемыми политическими мутантами являются мессии. Они верят в свое историческое предначертание осчастливить человечество, в собственные прозорливость и непогрешимость. Таким любая власть противопоказана» и никогда, ни при каких условиях им нельзя вверять власть бесконтрольную и абсолютную — ту, что ослепляет сердце, а не просто глаза.
