Л.М. Каганович — один из ветеранов российского социал-демократического движения, переживший, наряду с В.М. Молотовым и А.И. Микояном, все мало похожие одна на другую главы советской истории, кроме финальной. Десятилетия он был близок к И.В. Сталину и причастен ко всем его основным деяниям. В 1957 году Кагановича списали в архив вместе с группой приверженцев старой школы, соперничавших с Н.С. Хрущевым. Последнюю четверть своего долгого века он доживал в положении отверженного.
В конце семидесятых — начале восьмидесятых годов A.M. Александров, помощник четырех генеральных секретарей, и я пытались убедить Л.И. Брежнева и позднее Ю.В. Андропова в необходимости и желательности «разговорить» В.М. Молотова, чтобы с его помощью устранить часть «белых пятен» в летописании советского прошлого. Не являлось секретом, что многие из судьбоносных решений принимались Сталиным после обмена мнениями с Молотовым. Часть из них Молотову же поручалось исполнять, нередко без того, чтобы процесс выработки позиции как-то отражался на бумаге. «Добро» на контакт с Молотовым получено не было. Молотов умер в возрасте девяноста шести лет, как если бы природа не отпускала политика на покой, пока он воспоминаниями не облегчит свою душу.
Завидной жизнестойкостью отличался также Каганович. Он умер в 1991 году, не дотянув пары лет
до своего столетия и сохранив до конца ясный ум и твердую память. Некоторые научные контакты открыли мне доступ к этому ветерану, и я прозондировал, не захочет ли Каганович обстоятельно побеседовать по ключевым событиям двадцатых — сороковых годов, свидетелем и активным участником которых он являлся. С колебаниями и не совсем безусловно Каганович дал согласие на встречу.
Составляю записку М.С. Горбачеву и А.Н. Яковлеву с набором доводов в пользу положительного решения относительно моей инициативы. Если Каганович уйдет из жизни неопрошенным, то, как и в случае с Молотовым, мы упустим уникальный шанс раскрыть себе и другим глаза на подоплеку ряда акций Сталина, необъяснимых с рациональной точки зрения. По истечении двух-трехмесячной паузы получаю через заведующего Общим отделом ЦК КПСС В.И. Болдина устное сообщение: «Ваше предложение рассматривалось в Политбюро. Признано нецелесообразным гальванизировать политический труп».
Бедная история, заложница барских капризов, которых правда вчерашняя еще меньше волнует, чем сегодняшняя. Еще бы: она не стареет и не просто будит воспоминания, а настраивает на критическое восприятие настоящего.
