Вдруг Семен, шедший чуть впереди, вскинул руку и, включив активный режим «ночника», указал стволом карабина перед собой. Поравнявшись с проводником, я увидел, что тоннель обрушился вниз, образуя нечто вроде подъема в не очень крутую горку. По неизвестной причине часть свода рухнула так удачно, что теперь там вполне могли пройти наши повозки. Отстегнув от пояса карабин с тросом, я передал его проводнику и полез наверх, чтобы проверить, свободен ли путь впереди. Метров через пять обломок свода закончился, и я выбрался на поверхность. Туман не то чтобы рассеялся, его вокруг не наблюдалось вовсе. Более того, ночь так и не наступила: низкие серые облака были наполнены приглушенным мягким светом, позволявшим видеть все на расстоянии нескольких километров. Все выглядело так, будто мы попали в новый пласт кочующей земли, где царили другие законы. Справа и слева от того места, где я вышел на поверхность, текла какая-то река. Она приходила из тумана и в него же возвращалась. Впереди был спуск на широкую автостраду, всю переполненную битой техникой и местами затопленную водой. Дальше справа шла полоска искусственных лесопосадок. А за ней виднелись строения какого-то предприятия. В центре – высокое четырехэтажное здание, окруженное гаражным боксом машин на шесть-семь и двумя одноэтажными кирпичными складами, тянущимися вдоль фасада главного здания. От основной магистрали, тоже справа, к этому островку шла небольшая узкая однополосная дорога. Покрытие было вполне сносным, да и техники там не наблюдалось. При должной сноровке повозки вполне смогут там пройти. Еще одной приятной новостью оказалось то, что эта же дорога, проходя сквозь комплекс, шла в обход основной магистрали, запруженной транспортом. Пройдя по ней, можно на приличной скорости миновать затор и возвратиться на прежний маршрут. Вернувшись назад, я прислонился к шлему проводника и рассказал об увиденном. Сквозь маску голос Семена звучал отрешенно, интонаций почти не улавливалось. В тот момент я не обратил на это внимания, хотя следовало бы.
– Говорил же, дорога впереди есть. Стой тут, солдат… я скажу остальным. Стой, а то вдруг проход передвинется.
Хотя в словах-то ничего странного не было. Много раз я сам был свидетелем того, как дорога или вход в обычный подъезд в Могильнике вдруг вели в тупик, хотя до этого там была лестница или проход на соседнюю улицу. Просто в обычной Зоне эти фокусы с пространством не так явны, практически незаметны. А «белый шум» показывает наглядно, как тонка грань между тем, что есть, и тем, чего быть не может.
