Здесь всегда было тихо. Люди молча ели, мало говорили друг с другом. И спали, спали подолгу. Сестра осторожно будила их, когда время подходило к обеду, к ужину: «Ну-ну, миленький, хватит пока. Потом еще поспите на здоровье».
В своих соседях Снесарев узнал инженера-механика, двух сборщиков, кузнеца, о котором много писали в газетах. Все это были «коренники» старого судостроительного завода.
— Что с Надей? — спросил Снесарев сестру.
— Сегодня была у нее. Ничего, лучше ей стало. Вот только микстуру нельзя ей приготовить.
— Почему?
— Все есть, воды нет.
— В аптеке?
— Чему вы удивляетесь? Надо перегнать воду, а на чем перегонишь? Ну, ничего. Встанет она и без микстуры.
Эту сестру, высокую и худощавую, никогда не видели усталой.
— Вам прислали, товарищи! — объявила она, показав большую белую коробку. — Теперь дело пойдет! Тут миллионы калорий. Только что с самолета.
В белой коробке были ампулы с глюкозой.
— А ну ее! — Долговязый кузнец отказался было от впрыскивания.
— Ну-ну, миленький, без капризов! — приказала сестра тоном, не допускающим возражений.
И кузнец, тотчас покорившись, протянул жилистую руку.
— А согревает, сестра, эта штуковина! — говорил он после впрыскивания.
— Еще бы! Всех поставим на ноги!
— Слушайтесь ее с первого слова! — говорил врач, старый низенький человек с багровым, обмороженным, распухшим носом. — В таких чрезвычайных обстоятельствах она больше может сделать. Агния Семеновна — решительная особа. Ей бы по меньшей мере ротой командовать.
При обходе он задержался возле кровати Снесарева и спросил шепотом:
— Ну как история вашего усыпления? Разгадана?
— Нет, еще не разгадана. — Снесарев улыбнулся. — И об этом, знаете ли, доктор…
— Молчу, молчу. Нем! И не любопытствую больше.
А по глазам, над которыми подрагивало пенсне, было видно, что старик очень любопытствует. Вызов к Снесареву был самым необычным в его жизни.
Спустя день поставили еще одну кровать — для врача. Он также слег. Залезая под одеяло, он, вздохнув, объявил:
— Врачу, исцелися…
Теперь Агния Семеновна неограниченно управляла стационаром.
— Что? Встать хотите? — накинулась она на Снесарева, когда он заявил, что его можно выписать. — Нет, голубчик! Насквозь вас вижу. Не выпущу. Вот кузнец с механиком захотели вчера в козла сыграть. Это симптом. Значит, им скоро можно уйти. А ну, скажите мне что-нибудь смешное!.. Нет ничего? Не выходит?
— У меня и раньше не выходило. Нет чувства юмора, честное слово!
— Лежите, лежите. И спите, спите! Сон — это дополнительные калории.
