На улице медленно темнело. Закатное солнце растекалось кровавыми струйками по горизонту. Прожекторы поездов надземки, проходивших на уровне третьего этажа, выпускали ослепительные лучи света в серый воздух. По тротуарам внизу проходили толпы мужчин и женщин — в основном компьютерщики или служащие Системы — в поисках развлечений. На углу улицы какой-то сутенер наблюдал за своим товаром. Мимо проплыл грузный мужчина, держа под руки двух девиц, одетых в меховые жакеты.
Ричардс почувствовал комок в горле, ему ужасно захотелось домой к Шейле и Кэти, но он проглотил его вместе с желанием позвонить немедленно: контакты с близкими были временно (временно?) прекращены. Можно было, конечно, просто развернуться и уйти и больше никогда сюда не возвращаться. Несколько человек уже воспользовались этой возможностью, пройдя с мрачной ухмылкой через весь зал и скрывшись за дверью с табличкой «Выход на улицу». Вернуться с пустыми руками в квартиру, где, постанывая, горит в лихорадке больная дочка? Нет, это невозможно!
Постояв еще немного у окна, Ричардс сел перед экраном. Начиналась новая садистская выдумка под названием «Вырой себе могилу».
Человек, сидевший рядом с ним, нетерпеливо щелкнул пальцами:
— Говорят, процентов тридцать претендентов отметают только на медосмотре. Это правда?
— Я не знаю, — сказал Ричардс.
— Боже мой, у меня же бронхит, — пробормотал парень, — может на «Ручную мельницу» подойду?
Ричардс не нашел, что ответить. Работа дыхательной системы этого человека напоминала буксующий грузовик на очень крутом подъеме.
— У меня ведь семья… — хрипя произнес тот же голос.
Притворившись, что он полностью поглощен игрой, Ричардс отвернулся к экрану. Человек рядом долго молчал, а когда началось следующее шоу, вопрос о медосмотре был задан другому соседу.
За окнами было уже совсем темно. Шум дождя изредка прорывался, обтекая остальные звуки большого города. Затянувшийся вечер, казалось, никогда не кончится.
